Адам с трудом подавил вспышку раздражения. Эта старуха его бесила. Но она была самой старой и глупой хозяйкой агентства по найму персонала. Поэтому Мередит и выбрала её.

– С мисс Бреннер всё в порядке, – сквозь зубы выдавил он. – Вы подобрали сиделку моему отцу?

– О-о, конечно, мистер Кэлтон.

– Вы учли все мои пожелания?

– Разумеется.

– Расскажите мне о ней, – велел Адам, испытывая ещё большее раздражение от её отсталости и слишком услужливого тона.

– Двадцать четыре года, из России…

– Она русская? – перебил старуху Адам.

– Да, мистер Кэлтон, – улыбнулась фрау Шмидт, показывая прокуренные зубы.

– Надеюсь, она плохо говорит по-английски? – Адам прямо засиял от ещё одного плюса новой сиделки.

– Разумеется, мистер Кэлтон, – кивнула старуха.

– Но её фотографии у вас, конечно, нет?

– К сожалению, – она сделала трагическую гримасу, отчего стала ещё отвратительнее.

– Надеюсь, вы учли пожелание мисс Бреннер? Она страшная? – Адам чуть не добавил «как ты сама».

– Она просто уродлива, мистер Кэлтон.

Старуха взяла из кипы верхнюю папку и, открыв её на первой странице, протянула Адаму.

– Если вас всё устраивает, мистер Кэлтон, давайте подпишем договор. Разумеется, я не внесла некоторые пункты, которые вы не желаете разглашать… – она выделила интонацией слово «вы».

– А вы, – Адам тоже сделал ударение на этом слове, – получите отельное вознаграждение за своё понимающее молчание.

Он вчитался в сухие сроки контракта. Всё в порядке. Мередит будет довольна.

* Фут – американская единица измерения длины, равен 0,3048 м.

Своих родителей я совсем не помню. Они погибли в аварии, когда я была ещё младенцем. Мишка старше меня на три года. Он немного помнит их. Но не любит об этом говорить. А сейчас мы с ним почти и не общаемся.

Всё из-за его Жанны…

Нам с Мишкой досталась в наследство трёхкомнатная квартира. Каждому по спальне.И гостиная, которая раньше была бабушкиной комнатой.

Но несколько месяцев назад у брата появилась девушка. Жанна жила в посёлке, где у нас была дача. Правда, в детстве мы не общались, так, виделись иногда на улице.

Даже не знаю, что Мишка в ней нашёл.Жанна крупная, из последних сил сдерживающая подступающую полноту. Высветляет волосы, чтобы казаться изящной блондинкой, но корова любой масти останется коровой. К тому же она по-деревенски грубая, с резкими движениями и словно вырубленными в скале чертами лица.

Может, я и предвзята. Но только с её появлением моя жизнь в родном доме стала совершенно невыносимой.

Сначала она периодически ночевала у нас. То есть у брата в спальне. Но утром она подолгу занимала ванную, затем кухню, оставляя повсюду свои крашеные волосы и крошки от еды. Я старалась не обращать внимания, не выходила из своей комнаты, пока Жанна не покидала квартиру. Но полгода назад она переехала к нам жить…

Я сдавала очередной перевод издательству и вернулась ближе к вечеру. В прихожей стояли огромные клетчатые сумки. Они были раскрыты, часть содержимого свесилась по бокам и даже кое-что выпало на пол.

– Миш, – постучала я в комнату брата, откуда доносилась громкая музыка.

– Чего тебе? – он приоткрыл дверь. Музыка стала ещё громче. За ней послышался женский смех.

– Что за бардак в прихожей?

В квартире убирала я, поэтому требовала от Мишки хотя бы соблюдения элементарного порядка.

– Жанна ко мне переехала, – пьяно ухмыльнулся он. – Да не парься ты, сестрёнка, всё уберём. Дай обжиться человеку.

Он захлопнул дверь у меня перед носом.

Не могу сказать, что мы с братом были очень близки. Но всё же, оказавшись единственными родными людьми на этом свете, мы старались поддерживать друг друга в меру возможности.