– Ясно. Теть Оль, вы, случайно вчера не обратили внимание на сверток у Юры в руках?

– Сверток? – моя собеседница морщит лоб, потом качает головой: – Не помню такого.

– А вообще ничего странного не заметили? Может, Юра с кем-то ссорился?

Тетя смотрит на меня с подозрением и интересуется:

– Дорогая, что за вопросы? Паша же сказал, что на парня напали посторонние. Думаешь, твой отец ошибается? Хотя знаешь, – задумчиво добавляет она: – я тоже всегда считала, что уж в вашем-то поселке полностью безопасно.

Хмурюсь и пожимаю плечами:

– Не знаю, теть Оль. Просто странно все это.

– Да, очень странно. И страшно… Но еще страшнее узнать, что это сделал кто-то из своих. Тех, кто был на пикнике, – она даже слегка передергивается. А я усмехаюсь и отвечаю:

– По-моему, страшнее о таком не знать. Правде всегда лучше смотреть в лицо.

– Ты храбрая, – вздыхает тетя Оля. – А мне иногда хочется спрятать голову в песок. Только надолго никогда не получается.

Пару минут мы молчим, а потом я возвращаюсь к своему вопросу:

– Так как? Было что-нибудь необычное?

– С ходу и не скажешь, – поджимает губы тетя. – Чтобы Юра с кем-то ссорился, не видела. Но кое-что все-таки было. Я как раз из дома выходила и чуть с ним не столкнулась. Он шел в сторону ворот и тихо так, но очень эмоционально ругался. А потом заметил меня и покраснел. А я сделала вид, что ничего не слышала.

– Что он говорил, вы запомнили?

– Ничего особенного. Просто ругался.

– Теть Оль, пожалуйста, повторите его слова. Это может быть важно! – моя собеседница сначала смущенно молчит, а потом машет рукой:

– Ох, ну ладно. Значит, Юра бормотал: «Сволочь. Что бы ты сдох!» Ну и там еще кое-что было нецензурно. Уж это не заставляй меня повторять.

– Ого! – удивляюсь я. – Обычно, Юра был очень сдержан. Чтобы довести его до такого, надо хорошо постараться. Со мной он вообще ни разу не поругался, хотя я далеко не ангел.

– Согласна, дорогая. Юра был тем еще дипломатом. Даже когда Эля на него кричала, никогда не срывался в ответ. Только замыкался в себе и уходил. Думаешь, эта его вспышка говорит о чем-то важном?

– Думаю, да. Остается только узнать, кто его так достал. Одно ясно – это мужчина, – на какое-то время погружаюсь в свои мысли, потом задаю вопрос: – Придете завтра на похороны?

– Конечно. Твои родители захватят меня по дороге. И Эля тоже будет.

Я лишь вздыхаю. Надеюсь, сестре хватит ума не устраивать сцен на кладбище. Впрочем, о чем это я? Об уме тут речь вообще не идет. Ну и ладно, давно уже научилась с ней управляться. Еще примерно час я гощу у тети, потом собираюсь домой. Но сначала помогаю убрать со стола. Выбрасываю мусор в ведро и на секунду замираю. Так как прямо сверху валяются обрывки светло-коричневой упаковочной бумаги. Ровно такой же, какой был обернут сверток Юры.

Следующим утром, перед тем, как спуститься в подземный паркинг за машиной, на минуту останавливаюсь у зеркала. На мне свободные джинсы с дырками на коленях. Яркая футболка с какой-то надписью и легкий кожаный пиджак. Светлые волосы собираю в высокий хвост. Обуваю удобные кроссовки. И достаю из своей коллекции самые темные солнечные очки. За ними очень удобно прятаться и наблюдать за обстановкой. Я ничего не беру с собой, кроме мобильного. И даже букет не собираюсь покупать. Просто не вижу смысла. Кому он нужен? Юре точно нет.

Оставив машину на стоянке за воротами кладбища, захожу на территорию. Немного в стороне от входа замечаю группу людей. Окидываю их внимательным взглядом. Часть из них вижу впервые, остальные – из наших знакомых. Тех, кто регулярно бывал на посиделках отца и хорошо знал Юру. Ну и, конечно, Элина. Родителей и тети Оли пока нет. Не подхожу к ожидающим, останавливаюсь поодаль. Делать пришедшим на похороны пока нечего, так что они переключают свое внимание на меня. Ловлю на себе негодующие, осуждающие взгляды. Внутренне усмехаюсь и убиваю время, уставившись в мобильный.