Ключи на самом деле оказались в почтовом ящике. Алёна их забрала, заодно и кипу рекламных газет и проспектов. Замерла в сомнении на площадке между этажами, после чего сплюнула с досады и заторопилась вверх по лестнице, снова в квартиру. Газеты были брошены прямо на пол в прихожей, а она сама прошла на кухню, приподнялась на цыпочки перед высоким под потолок холодильником и пошарила наверху рукой. Телефон лежал на месте. А ведь она поклялась, что забудет об этом неприятном факте в своей биографии, о воровстве.

Хотя, это и не воровство совсем, это так… необходимость. Она им даже не воспользовалась!

Наверное, именно это она Фёдору и скажет. Наверняка, в записной книжке есть номер, с которого она сможет на него выйти. Позвонит, поблагодарит за машину, за беспокойство, покается за одолженный телефон… И, возможно, всё обойдётся. Ссориться с этими опасными типами из Марьяново, в камуфляже и с оружием, как-то не хочется. Потом будешь полжизни ходить по улице и оглядываться.

– Серёж, ты можешь телефон разблокировать?

– Ты телефон заблокировала?

– Не я. – Алёна присела за свой рабочий стол, делала вид, что чрезвычайно занята подготовкой к рабочему процессу, компьютер включала, бумаги перекладывала, а на самом деле всячески избегала прямого взгляда Бурдовского. – Нашла телефон во дворе, хотела хозяину позвонить, а он заблокирован. Можно с этим что-то сделать?

– Себе оставь, – предложила Оксана, вынув на минутку изо рта леденец на палочке. Кстати, она обожала всю эту детскую дрянь. Постоянно что-то сосала или жевала. Её стол был завален яркими обёртками.

Алёна осуждающе на неё взглянула.

– Зачем мне чужой телефон? У меня свой есть.

– А, может, этот лучше!

– Оксана, перестань.

– Я вот никогда мобильные не находила, а все кругом находят. Странно.

– Давай посмотрю, – предложил Серёга, и Алёна, с некоторой неохотой и опаской, но всё-таки протянула ему телефон. Правда, результата никакого не последовало, Бурдовский проделал с ним ровно то, что и Алёна вчера утром, затем нахмурил лоб и посоветовал:

– Отнеси Мишке Иванову в техотдел. Он разбирается.

– Да? Хорошо, отнесу. – И из-за стола поспешно поднялась.

– Ты сейчас пойдёшь?

– А что?

– Да ничего. Просто ты странная, нервная какая-то. Что-то случилось?

– У меня проблемы с машиной, – сказала Алёна, даже для себя до конца не определившись – правда это или ложь. Вчера, когда машина была потеряна, казалось, что проблем никаких нет, а сегодня, получив автомобиль целеньким, на ходу и чистым, проблем выявился целый ворох. Парадокс.

Телефон пришлось оставить Иванову. Так сразу он ничего сделать не смог, но пообещал помочь. Алёна его поблагодарила, хотя оставлять аппарат в его руках, без пригляда, почему-то не хотелось. Но делать нечего, пришлось ещё раз поблагодарить, и из техотдела выйти. Постояла в коридоре, затем подошла к окну, вспомнив, что отсюда отлично видна стоянка, и нашла взглядом свой автомобиль. Почему-то хотелось на него смотреть. Будто в нём ещё какое-то послание для неё зашифровано, просто она ещё не до конца разобралась.

Ближе к обеду позвонила Самохина.

– Записывай номер телефона и имя. Ты пишешь?

Алёна развернулась на стуле, придвинула к себе блок для записи и схватила карандаш.

– Пишу, пишу.

– Никодимов Борис Африканович.

Алёна невольно фыркнула.

– Чего?

– Чего, чего, Золотарёва! Африканович. Папа у него был – Африкан. Не вздумай заржать, когда с ним общаться будешь, дядька серьёзный.

– Бог ты мой… Ладно, давай номер.

Ленка продиктовала номер и начала объяснять:

– Он в архиве работает. Доктор исторических наук, жутко занудный, но знает, кажется, каждую бумажку. И с Марьяново тебе поможет.