– Такая или такая?

Валя ткнула в картинку в криво нарисованный седан, рисовать Саша никогда не умел. Он хотел было приложить рисунок к протоколу допроса, но потом устыдился своих художеств, просто написал в протоколе, что автомобиль был черного цвета на всех стеклах автомобиля была, тонировка черного цвета, модель кузова – "седан".

– Валя, ты запомнила хоть какую-нибудь цифру или букву с номера автомобиля?

– Нет.

– Почему?

– Потому что машина была без номеров. Я это точно помню. Машина поехала в сторону второго микрорайона. Мы с Леной пошли пешком домой, она была уже пьяной и пела песни. Как только мы перешли дорогу напротив кафе, к нам подъехала та же черная машина, из нее вышел мужчина в черном. Он подошел к Лене и сказал: "Я жду тебя", потом обхватил ее сзади руками и затолкал на заднее сиденье машины, после этого машина поехала в сторону центральной площади.

– Скажи, а Лена не сопротивлялась?

– …сопротивлялась…

– Вырывалась?

– …вырывалась…

– Кричала?

– … кричала… нет, не кричала…

– Кто еще был в машине?

– Я не видела.

– А мужчина куда сел?

– За руль, справа. Я побежала за ней, в руках у меня была почти полная алюминиевая банка с пивом, я кинула ее в машину, попала в заднюю дверцу, но машина не остановилась.

– А что было потом?

– Я вернулась к кафе, там я сразу нашла Веню, с которым мы пошли искать ту машину. Мы ходили-ходили, но не нашли. Потом я очень захотела спать, пошла домой и уснула. Я думала, что Лена вернется сама. Погуляет и вернется. Правда. Но ко мне приехали милиционеры и сказали, что ее мертвую нашли… И голую. Это правда?

Глядя на заплаканную девчонку, Саша не мог понять, кто из них инфантильнее мама Зенкиной или эта Валя. История, рассказанная Валей, была настолько по-детски очевидно выдуманной: черная машина, черная рубашка, черные стекла.

– Валя, а черной шляпы, черного плаща на нем не было, а? – Максим опять вернулся в Сашин кабинет,– что ты плетешь-то? Тебя кто, Веня твой, попросил эту туфту нам впаривать?! Зорро, бля, ее увез. У тебя подругу убили.

– Она была мне как сестра, – прошептала Валя

– Что?

– Сестра, она была мне как сестра.

– Тем более. А хочешь, я расскажу, что с ней сделали? Хочешь? Этот ублюдок, Валя, ее изнасиловал. А хочешь, расскажу, как он ее убил? Он ей живой разбивал голову, она от него уползала, а он догонял и бил по голове снова и снова, она плакала, умоляла…

Валя, оцепенев смотрела на Максима, на ее серой футболке с картинкой из кинофильма "Титаник" от слез намокла бейка. Вале стало жарко, и она оттянула вырез футболки: это ее, Ленкина, футболка, они поменялись 12 июня. Валя уткнулась лицом в колени и громко разрыдалась. На все дальнейшие вопросы Валя мотала головой, не отрывая лица от коленей, и только всхлипывала.

Максим и Саша переглянулись, Макс пожал широкими плечами, буркнул под нос: –…эти малолетки.

Саша поспешил закончить допрос.

Дело по факту убийства Елены Александровны Зенкиной понятнее не становилось, а в горле у следователя Солдатова уже начинало ощутимо першить и саднить.

Сегодня был первый день учебно-производственной практики, на практике мне понравилось еще больше, чем в техникуме. Нас, троих первокурсников, отправили в один СМП в бригаду бетонщиков. Я сразу приглянулся мастеру, меня поставили бригадиром салаг. С семи утра мы с работягами на бичевозе мучительно медленно ехали на разъезд Травный, где строили будку для путейцев. В четыре бичевоз забрал нас обратно. Двое рабочих с утра традиционно похмелялись, пока мы месили в металлической бадье раствор. Цемент, песок, кирпичи в тайгу завезли заранее, здесь можно было не опасаться, что стройматериалы растащат. Потом старшаки вывели углы, показали нам как делать кладку, а сами пошли рыбачить. Стена будки у салаг выходила кривоватой, кирпичи ложились неаккуратно, но я старался, раздавал указания однокурсниками, подравнивал, заваливающуюся стену. Хотя я знал, что качество нашего строительства этого "объекта" никого не волновало.