Пару раз Родрика пихнули плечом – беззлобно, просто обгоняя, и он остановился, вжавшись спиной в каменную стену. В толпе он заметил стражников – вроде тех самых, что недавно стояли на башнях, а может, и других: в кожаных колетах и железных шишаках, с короткими копьями и мечами на боках. «Непонятно, совсем непонятно». Если на город кто-то готовится напасть, то с бабами-то ясно, но отчего стражники, как и все мужики, идут не к стенам, а наоборот?

По небу стремительно бежали тёмные облака, и луна сверкала мёртвыми глазами. Между коньков высоких крыш посвистывал ветерок, время от времени срываясь вниз и цепляясь холодными руками за плащи. Очень холодными. Родрику вдруг подумалось, что он стоит дрожа и едва не лязгая зубами. Словно на дворе конец Мокреня-месяца, и вот-вот с неба посыплются первые снежинки. Что за напасть: днём – жара, ночью – зима?

«Твари Виловы несут с собой ветер леденящий», – вдруг вспомнились Родрику слова преподобного Сигерда. Он замер, раздумывая, и решительно повернул к ближайшей сторожевой башне. На мгновение ему показалось – наверное, показалось, помяни нечистого, а он уж здесь, – что в той же стороне мелькнуло серое одеяние монаха.

Подбежав к башне, Родрик взялся за приставную лестницу, и в этот момент ему на голову чуть не сел спускающийся солдат.

– Кто здесь? – выдохнул он, и, разглядев Родрика, буркнул: – С дороги!

Родрик схватил его за плечо.

– Эй, что происходит? Куда все?

– Пусти! – откликнулся тот напополам испуганно и ворчливо. – Смерти ищешь?

Стражник попытался вырваться, но у него не получилось. Это был мешковатого вида мужичок с бегающими глазами.

– Чего хочешь, дурень? – взвизгнул он.

Родрик взглядом указал на его пояс:

– Раз такому храбрецу меч без надобности, может, мне отдашь? И вали на все четыре стороны…

Тот трепыхнулся ещё раз, но Родрик держал крепко.

– Бери, бери, – торопливо согласился мужичок. Отстегнув ремень, он бросил его на землю, рывком выдернул плащ и побежал вслед за всеми. Народа на улице уже почти не осталось.

Мельком проводив его глазами, Родрик решительно принялся карабкаться наверх.

«Надо было и плащ отобрать», – недовольно подумал он, забравшись на вышку. За последние полчаса стало ощутимо холоднее.

За стенами Кадвана не было ничего хоть сколько внушающего опасения. То же холмогорье, по которому ещё только утром Родрик с Эирлис пробирались к её хижине; та же тропинка, петляя меж валунов, терялась в темноте. Не очень далеко – по прямой не более полумили, – чёрной стеной стоял лес. Огромная луна, наполовину скрытая тучами. И – ветер. То сильный, то слабый, то порывами, но одинаково пронизывающий.

Родрик оглянулся. Селение казалось почти брошенным, только в нескольких кварталах между крыш угадывалось свечение. Один огонёк, другой. Наверное, опаздывающие спешили к тому самому божьему дому. Как Родрик догадывался, это что-то вроде храма, в котором, по всей видимости, сегодня ночью намечалось какое-то торжественное действо. Родрик в очередной раз зябко поёжился. Над головой нависала соломенная крыша, которая, похоже, худо-бедно справлялась с дождём, но площадку окружали лишь хлипкие перила, совершенно неспособные защитить от холода.

Оглядевшись ещё разок, он решил было, что ловить здесь нечего, но тут нечто привлекло его внимание. Что именно – он и сам не понял. Нечто… в лесу. Далёкий звук, похожий одновременно на рычание и хриплый вздох.

Родрик замер, прислушиваясь.

Нет… просто шум деревьев да похрустывание веток. Родрик всматривался до рези в глазах, пока, наконец, ему не начало мерещиться, что чернота леса необъяснимым образом меняет цвет до тёмно-синего и тёмно-красного. В сердцах ругнувшись, Родрик решил списать видение на состояние похмелья, протёр глаза и уже поставил ногу на ступеньку, как вдруг из частокола деревьев выползло оно.