В одном из кресел у прохода сидел человек, зажав в коленях футляр скрипки. Одет он был несколько небрежно и неприметно, что как-то не вязалось с его мужественным лицом и умными глазами.

Василий Талейников, советский разведчик, выправил другие документы и обеспечил себе иной имидж и род занятий: некто Петр Рудаков, якобы музыкант, возвращается в Севастополь на работу в симфоническом оркестре.

Итак, опытнейший оперативник покидал Россию, начав свой новый путь на борту самолета в качестве оркестранта. Бывший оперативник, бывший руководитель агентурной сети и разведдеятельности в регионах: Берлин, Варшава, Прага, Рига и юго-западный сектор, куда входили и Севастополь, и Босфор, и Мраморное море, и Дарданеллы.

Существовало немало путей, по которым бежали из России, и Талейников, как профессионал, всегда легко раскрывал эти маршруты. Причем действовал беспощадно, нередко убирая сотрудников западных спецслужб, обеспечивавших эти коридоры и соблазнявших недовольных деньгами и лживой пропагандой, помогая им предать Россию. Чаще деньгами. Василий никогда не испытывал колебаний по отношению к лгунам и сребролюбцам. Ни одного пути для побега, ни одного шанса не оставлял он желавшим покинуть Родину.

Но несколько месяцев назад, в последние недели своей деятельности в качестве руководителя оперативной работы в юго-западном секторе, он обнаружил «окно» через Босфор – Мраморное море – Дарданеллы. Как раз тогда он понял, что вступил в конфронтацию с «горячими головами» из военных и по горло сыт кретинскими указаниями из Москвы.

Тогда он не сумел бы объяснить, почему медлил с разоблачением и не захлопнул обнаруженное «окно»; он даже убедил себя на некоторое время, что, оставив его и держа под контролем, он сумеет расширить агентурную сеть. Но в глубине сознания он понимал, что это неправда. Теперь наступал его черед: он нажил слишком много врагов в самых разных местах. Среди них могли быть и такие, которым тихая дачка где-нибудь в отдаленной области казалась неподходящим вариантом для бывшего сотрудника разведки, знавшего тайны КГБ. К тому же теперь Талейников стал обладателем еще одной тайны, более страшной, чем любая из тех, что подлежала умолчанию в кругах разведывательных служб. Матарезе. Эта загадка уводила его прочь из России.

Как быстро все произошло, думал Талейников, сидя в самолете и обжигаясь горячим чаем, который принесла стюардесса. Он вспоминал себя у постели умирающего Крупского, их разговор и потрясающие вещи, услышанные от уходившего из жизни старика. Оказывается, уже высланы убийцы, задача которых уничтожить цвет обеих наций, обеспечить конфронтацию и столкновение двух сверхдержав. И премьер и президент – оба на мушке, каждый шаг двух значительнейших государственных лиц контролируют неведомые силы. Что за люди породили это безумие в первом десятилетии века где-то на Корсике? Корсиканская чума… Матарезе – корсиканские призраки…

Но похоже, это реальность, они существуют и дают о себе знать. Живые или мертвые, они напоминают о себе, теперь это абсолютно ясно. Он упомянул о них в разговоре, назвал это имя – Матарезе – и немедленно ощутил, как возник заговор против него самого, как приведены в действие силы, ближайшая цель которых – его арест, и, разумеется, приговор будет вынесен незамедлительно. Он хорошо запомнил слова Крупского о том, что никакой помощи со стороны премьера не получит. Поэтому он разыскал четверых кремлевских лидеров, бывших некогда в силе, и с каждым из них попытался поговорить о странном феномене, называемом Матарезе. Но все четверо так или иначе ушли от ответа, и это означало, что никто из них не осмеливается касаться подобного предмета разговора. Один, очевидно, не знал ничего и был потрясен так же, как и Талейников. Двое других не сказали ни слова, но их выдали глаза и испуганные голоса – оба отказались обсуждать страшную тему. Ни тот ни другой не пожелали участвовать в этом умопомешательстве и указали Талейникову на дверь.