Признаюсь честно, спартанский образ жизни мне никогда не импонировал. Есть грех, обожаю комфорт и уют, а потому сразу же заснуть на жёстких нарах мне не удалось. Прибавить к этому ещё и возбуждение от всех тех невероятных событий, которые мне пришлось пережить за последние часы! Асий же вообще не ложился, сидел возле очага, думал о чём-то своём, изредка подкидывая сучья в огонь.

– Скажи, отец, знал ли ты этого Посланника при его жизни? – спросил я. Хотелось знать о бывшем обладателе тела побольше: что-то мне шептало, что «наследство» может преподнести сюрпризы.

– Не довелось,– покачал головой старик.

– А что это за Вечный Схлоп, которым он меня запугивал?

– Вечный Схлоп есть одно из состояний сущности человека после смерти. Того, кого не приемлют во Внешнем Мире.

– Ад, что ли?

– Что есть ад?

– На моей планете так называют место, где нечистая сила мучает души грешников. В котлах со смолой кипятят, на сковородках жарят…

– Без тела нет страданий телесных. Ежели чья сущность недостойна Внешнего Мира, её убирают с пути идущих туда: она уменьшается в размерах, стремительно и бесконечно. И так же бесконечно растягивается для неё время. Нет страшнее наказания, нежели нескончаемое одиночество…

– Ты говоришь: «Внешний Мир»… Следовательно, есть и Внутренний?

– И не един.

– А сколько их? Как располагаются? Где граничат?

Старик немного помолчал, а потом ответил:

– Ты тоже имеешь свой Внутренний Мир. Можешь ответить, как далеко он простирается? Где граничит, скажем, с моим?

– Подожди, подожди… Что-то я не совсем понимаю. Вот, к примеру, тот мир, в котором мы с тобой живём…

– Это внутренний Мир нашего Бога, сотворенный Им, дабы искупить свои прегрешения.

– Но ты, помнится, говорил об Обоих. То есть, их двое?

– Бог един, но имет Две Сущности, ибо для любого деяния необходим супротивник, силою равный.

– Ага, «эф» и «минус эф» равны по модулю. Третий закон Ньютона, проходили. Но что же тогда получается? Из твоих слов выходит, что Бог – это один из тех, кого не принял Внешний Мир? То есть, грешник?

– Внешний Мир приемлет всех. Однако же у одних путь прям и светел, у других – тёмен и бесконечно долог. Нет греха непростительного, но прощение даруется через нескончаемую чреду страдательных воплощений.

– Трудно быть Богом? – не к месту сострил я.

– Трудно не стать Богом…– произнёс Асий и, в недвижимости глядя на огонь, ушёл в свои мысли. А мне вдруг очень захотелось покурить.

– У тебя случайно табачка не найдётся? – спросил я.

– Найдётся. И то, правда, случайно.

Я мысленно потёр руки в предвкушении.

– Сегодня утром в рощице нашёл,– продолжал Асий.– На опушке рос. Сорвал несколько листочков: тугие, сочные. Пригодятся, думаю. А что у тебя за надобность? Нешто поранился?

– Так он у тебя что, зелёный? – разочарованно протянул я.

– Да. И очень свежий.

Пришлось объяснять, какой табак мне нужен, и что я с ним собирался сделать. Старик посмотрел на меня пристально, затем возложил ладонь на мою голову и сосредоточился.

– Телу твоему нет надобности в отраве,– произнёс он немного погодя.– Жаждет её лишь ум твой. Отныне и навсегда лишаю тебя этой жажды.

С этими словами он легко провёл кончиками пальцев по моему лицу, а потом тихонько толкнул в лоб. Я вновь упал на нары и мгновенно уснул: ни произошедшие со мной невероятные события, ни никотиновый голод меня больше не волновали.

ГЛАВА 2.

ЖИВИ УРОДОМ

Дрогоут Котур,

3 сатината 8855 года

– Все государства нашей планеты – лад-княжества – подчинены императору. А потому и деньги в обиходе повсеместно одинаковые. Основная монета называется тим. Однако ж стоит она немало, и простые люди редко её видят. Тим состоит из двенадцати катимов – эта монета уже не столь редка. Ещё чаще можно встретить макатимы.