Пусть так. Но лучше ему на глаза мне больше не попадаться.
4. 4. Аня
Дорога, что вела в старый аэропорт, была идеальным местом для проведения любительских гонок. Где нужно, она позволяла разогнаться по прямой, выжимая из своей тачки всё, местами петляла, давая возможность обойти соперника, применив навыки вождения по максимуму. Обогнув старое, слегка обветшалое здание и обнесённые высоким забором взлётные полосы, начинала здорово змеиться и уходила вниз серпантином – для дрифта лучшего места не придумаешь.
Никогда не забуду, как впервые приехала сюда с Максом. Ощущения были, словно я попала в параллельный мир, в сказку, частью которой непременно захотелось стать. Тогда я и представить себе не могла, что моя мечта вскоре сбудется.
До меня девчонки в гонках вообще не принимали участие. Не потому что их не пускали, а просто почему-то не находилось желающих. И когда я заявила Максу, что хочу попробовать, он буквально рассмеялся мне в лицо.
«Детка, это ведь не игрушки. Тут бывает по-настоящему опасно. Если хочешь, можешь остаться в машине, когда я буду участвовать в заезде».
«Я умею водить, Макс. И понимаю, что это не игрушки».
Картинки из прошлого так чётко оживали перед глазами, что становилось даже немного не по себе.
В тот день Макс свою тачку мне так и не дал. Придумал миллион отмазок. Это я потом уже поняла истинную причину – на самом деле он всего лишь боялся, что я спалю ему сцепление или, чего доброго, вообще разобью машину.
Я тогда ужасно расстроилась из-за его отказа. Очень уж хотелось испытать свои силы.
Но зато Макс стал регулярно брать меня с собой на гонки. Каждые выходные. Мы тогда с ним не встречались, он ещё только ухаживал, а я держала дистанцию. Не потому что Макс мне не нравился, наоборот, он казался хорошим парнем, смешно шутил, любил скорость, как и я, и ездил на «мазде» триста двадцать третьей «ф-ке» с такими забавными, поднимающимися и опускающимися, словно глазки моргают, фарами. Мне нравилось общаться с ним, было легко и хорошо, но вот физического контакта не хотелось – ни поцелуев, ни чего-то большего. Да и Макс, надо сказать, особо на этом не настаивал.
И вот однажды мне все же удалось каким-то чудом выпросить у него машину. В заезде тогда участвовали довольно сильные водители, но тачки у всех были равноценные. Гонка шла по прямой, то есть от меня требовалось всего лишь вовремя переключать передачи. И случилось чудо – я пришла первой.
Кажется, Макс испытал лёгкий шок от моей победы и пришёл в полный восторг. Накинулся с объятиями, подкидывал меня в воздух, кричал всем, что я его девушка, и как безумный улыбался.
А я... А я была в эйфории. Никогда не забуду то состояние. Впервые я ощутила столь мощный выброс адреналина, не знаю даже, каким чудом при этом сумела сосредоточиться и сделать все как положено...
Помню только, как перед самым стартом закрыла глаза и прошептала себе под нос:
«Я – скорость…»
И пусть эту знаменитую фразу я спёрла у «Молнии Маквин» – машинки из любимого детского мультика, но она невероятно воодушевляла меня, и потом, никто ведь не слышал.
Помню свой триумф, слепую радость, ликование. Помню восхищённые взгляды парней. Помню запах паленой резины от резкого торможения. Помню, как до безумия была благодарна Максу за то, что дал возможность испытать все эти эмоции. Помню, как сама набросилась на него с поцелуем.
В ту ночь он и стал моим парнем.
Воспоминания отдавались в груди болезненной истомой. Это место было так дорого мне, но вместе с тем приносило боль. Боль утраты того, что возвращать, увы, я не хочу.
Сейчас вокруг было уже темно. Я намеренно тянула время и приехала сюда после заката, чтобы привлечь к себе как можно меньше внимания.