Описанная Надеждой Вольпин «ссора между любовниками» вовсе не означала, что Есенин вычеркнул Лидию Ивановну Кашину из своей памяти. В начале 1925 года он пишет поэму «Анна Снегина»:

Приехали.
Дом с мезонином
Немного присел на фасад.
Волнующе пахнет жасмином
Плетневый его палисад…

При посещении родины Есенина гости Константинова неизбежно улавливают в селе невидимое присутствие не только поэта, но и хозяйки «дома с мезонином»:

На родине поэта – тишина.
Тепло с полей восходит к небу паром.
А там, внизу, под жёлтым крутояром,
Бесшумно плещет окская волна.
Здесь всё напоминает о былом:
И улица, и сад, и дом поэта.
В кистях рябины загостилось лето —
Одаривает светом и теплом.
Придерживает низкий небосвод
Крутая крыша дома с мезонином.
И кажется, что в белом платье длинном
Вот-вот хозяйка выйдет из ворот.
Прохожего окликнет:
– Ах, Сергей!
– Неужто вы?
Надолго ль?
– Да, надолго… —
И заструится синий воздух волглый
Над шапкою есенинских кудрей.
Но нет, не воскресить былого сна.
Тех голосов давно уже не слышно.
А звуки посторонние – излишни.
На родине поэта – тишина.
(Александр Потапов. На родине поэта. 1995)

Иванкова Александра Андреевна была представлена помещице Кашиной в 1916 году при вступлении в должность учительницы Константиновской земской школы. Лидия Ивановна приняла ее тепло, обещала свое содействие. Бывшая учительница вспоминала: «И вот по прошествии небольшого времени, не помню, по какому поводу, возможно, это был день святой мученицы Софии, престольный праздник Константиновской церкви, отмечаемый в середине сентября по старому стилю, в школу приходит посыльная от Лидии Ивановны с приглашением меня на вечер в дом Кашиных. У нас, конечно, переполох. Что надеть, как причесаться? Хотя особого выбора у меня не было – жили мы очень небогато. В конечном счете мы с мамой решили, что я оденусь, как на занятия в школу».

Для Александры Андреевны одеться, «как в школу», значило – белоснежная хорошо выглаженная кофточка, отутюженная юбка, начищенные туфли и аккуратная, строгая прическа…

«Мама благословила меня, и я с трепетом переступила порог барского дома. Здесь собралась вся сельская интеллигенция: конечно, священник, учителя, фельдшер, кое-кто из чиновников. Большинство из них мне были знакомы. Лидия Ивановна, приветливо встретив, приободрила меня. Вечер прошел хорошо, и с этого раза я стала частой гостьей в ее доме. Дети Кашиных, сын Юра и дочь (не помню ее имени), учились дома. Приглашенные из города учителя обучали их по индивидуальным программам. Однако время от времени Лидия Ивановна обращалась ко мне с просьбой разрешить детям присутствовать на моих уроках. Я, конечно, с радостью соглашалась. Дети посещали уроки своих сверстников. Они садились за свободную парту, очень внимательно все слушали, с удовольствием читали и писали. Живое общение учеников с учителем и между собой было им в новинку и по-настоящему захватывало их». (Цит. по: Мостинский И. О Сергее Есенине, его родных и близких // Мир Есенина-2005).


Рассказчица была ровесницей Сергея Есенина и с 16-летнего возраста была знакома и с ним. Есенин и сёстры Иванковы, Александра и Юлия, неоднократно встречались в молодёжной компании, которую собирала Капитолина Смирнова – незамужняя дочь константиновского священника отца Иоанна, который был дальним родственником Иванковых. Александра училась в одном классе с Анной Сардановской, тоже своей дальней родственницей. Обе девушки окончили Рязанское епархиальное училище. Александра Андреевна Иванкова (в замужестве Лимонова) преподавала в начальной школе села Константинова с 1916 по 1919 гг., то есть была свидетельницей дореволюционного и послереволюционного периодов константиновской жизни Лидии Ивановны Кашиной.