В начале 1916 года Есенин отправляет в «Ежемесячный журнал» редактору Виктору Сергеевичу Миролюбову стихотворение «За горами, за желтыми до́лами…», которое было опубликовано в апрельском номере журнала с посвящением «Анне Сардановской». Есенину очень хотелось, чтобы Анюта прочитала его строки о родных местах, почувствовала его тоску по всему, что было дорого им обоим. Это стихотворение не было любовным посланием девушке, а было «поэтическим этюдом» о родной земле, на которой жили и приметили друг друга Сергей и Анюта.

В начале июля 1916 года Есенин писал Анне Сардановской из Царского Села, где проходил действительную службу: «Я ещё не оторвался от всего того, что было, потому не переломил в себе окончательной ясности. Рожь, тропа такая чёрная и шарф твой, как чадра Тамары… В тебе, пожалуй, дурной осадок остался от меня, но я, кажется, хорошо смыл с себя дурь городскую.

Хорошо быть плохим, когда есть кому жалеть и любить тебя, что ты плохой. Я об этом очень тоскую. Это, кажется, для всех, но не для меня.

Прости, если груб был с тобой, это напускное, ведь главное-то стержень, о котором ты хоть маленькое, но имеешь представление.

Сижу бездельничаю, а вербы под окном ещё как бы дышат знакомым дурманом. Вечером буду пить пиво и вспоминать тебя.

Сергей.

Царское Село. Канцелярия по постройке Федоровского собора».

Есенин ждёт писем от Анны. Он явно огорчён и расстроен тем, что она не пишет ему, для него весточки от Анюты сейчас особенно важны и необходимы. Настроение его подавлено, всё сильнее он ощущает чувство одиночества, готовность к покаянию. Всё это находит своё преломление во многих «царскосельских» стихах поэта…

Сергей Есенин чаще, чем ему бы хотелось, вспоминает милый образ Анюты, её тёмные вьющиеся волосы, выразительные глаза, чистый высокий лоб, по-детски пухлые губы. Даже крупноватый для нежного девичьего лица нос не портил очарования милой смуглянки. Современники Анны отмечали смуглость её кожи: «Мы знаем, что смуглой была именно Анна Сардановская. Это хорошо видно… на известной фотографии 1912 года, где она стоит рядом с Марией Бальзамовой». (Коновалов Д. Солотчинские были. – М.: Моск. рабочий. – 1971. – С. 80).

С великим нетерпением санитар Есенин ждал отпуска, чтобы встретиться в родном селе с Анной Сардановской. Во второй половине июня 1916 года долгожданный краткосрочный отпуск был получен! Несколько дней Есенин был в Константинове, встретился со своей первой любовью и убедился, что отношения между ними изменились не в лучшую сторону. Сердечного разговора не получилось…

«В конце июля 1916 года Сергей Есенин возвратился на военную службу, но его самолюбие было уязвлено. Он не хотел признавать, что в потере любимой девушки есть его вина. Стараясь поправить дело, Есенин отправляет Анюте письмо, в котором, к сожалению, отсутствовали нужные слова, вместо них присутствовали будничные фразы. Не надо удивляться, что Есенин получил ответ без «нежных чувств»: «Совсем не ожидала от себя такой прыти – писать тебе, Сергей, да еще так рано, ведь и писать-то нечего, явилось большое желание. Спасибо тебе, пока еще не забыл Анны, она тебя тоже не забывает. Мне несколько непонятно, почему ты вспоминаешь меня за пивом, не знаю, какая связь. Может быть, без пива ты и не вспомнил бы? Какая восхитительная установилась после тебя погода, а ночи – волшебство! Очень многое хочется сказать о чувстве, настроении, смотря на чудесную природу, но, к сожалению, не имею хотя бы немного слов, чтобы высказаться. Ты пишешь, что бездельничаешь. Зачем же так мало побыл в Константинове? На празднике 8-го было много народа. Я и вообще все достаточно напрыгались…». Есенин тут же ответил: «Прости, если груб был с тобой, это напускное, ведь главное-то стержень, о котором ты хоть маленькое, но имеешь представление». (Под «стержнем» он понимал свое предначертание быть поэтом)». (Заборова Р. Б. Из архивных разысканий о Сергее Есенине // Русская литература. – 1970. – №2. – С. 151).