Фантом, названный Собакой, перемещался вдоль коридора большой коммунальной квартиры, неслышно скользя от одного темного угла к другому. Это было нетрудно: темных углов здесь оказалось гораздо больше, чем всего остального. Коридор еле освещался слабенькими лампочками, покрытыми толстым слоем пыли. В тени терялись углы за шкафами, старинными резными буфетами и прочей мебелью, которую жильцы за ненадобностью выставили в коридор, так и не решившись до конца с ней расстаться. А вдруг все-таки пригодится, если не самим, то детям или внукам. Внукам, точно, пригодится: пройдет несколько лет и вещь, наверняка, станет антиквариатом, в любом салоне с руками оторвут…

Призрачная собака впервые оказалась в человеческом жилище, до сих пор ее прогулки ограничивались пространством от входной двери до чердачной лестницы. Но запах добычи звал ее. Пора расширять свои владения, сколько можно кормиться от случая к случаю…

За каждой дверью были люди, множество людей. В какой-то из комнат уже спали, в какой-то капризничал ребенок, двумя комнатами дальше немолодая супружеская пара выясняла отношения. Но существу из другого мира был нужен кто-то один: она выпьет его жизненную силу, всю без остатка, а потом примется за следующего. Но кого выбрать? Никто из жильцов не был хоть немного похож на тех, которых хозяин предназначил ей в пищу. Существо уже собиралось поискать себе ужин где-нибудь в другом месте, как вдруг неожиданно в дальней комнате за кухней обнаружила то, что ей надо.

…Жилец из задней комнаты, высокий худой старик в майке, позволяющей видеть множество грубо сделанных татуировок, дремал перед телевизором. Жизнь прошла, да и не жил-то вовсе по-человечески. Ни семьи, ни детишек, друзья такие, что перед соседями стыдно, а откуда им взяться приличным. Стоило совершить одну-единственную ошибку в ранней юности и все, жизнь понеслась под откос, хорошо, хоть эта комната осталась, есть где на старости лет голову приклонить. По ночам мучают кошмары, хоть совсем не ложись, уж лучше смотреть телевизор, пока глаза сами не начнут закрываться. Там, где он провел большую часть жизни, телепередачи были одним из немногих удовольствий…

Силуэт, отдаленно напоминающий собачий, просочился в щелку под дверью комнаты, скользнул по рассохшемуся выщербленному паркету, чуть задержался на продавленном диване, одну ножку которому заменяла стопка книг. Добыча никуда не денется, более того, она готова бояться, она привыкла к мыслям о чем-то, что всегда вызывает у нее ужас.

Старик ни капельки не удивился, увидев прямо перед собой широко распахнутую пасть крупной немецкой овчарки; таких он насмотрелся больше чем хотелось бы. Был только мгновенный страх и неожиданно мелькнувшая мысль: теперь-то за что, ведь он не нарушил никаких правил.

Жилец из задней комнаты продолжал сидеть перед телевизором в старом вытертом кресле и если бы не гримаса ужаса, застывшая на его лице, можно было бы подумать, что он и в самом деле задремал.

Тень выскользнула из еле заметной щелки под дверью, пересекла коридор и оказалась в давно запертой на ключ ванной комнате. Здесь никогда не зажигают свет, лучше места и не придумаешь.

Прошло еще несколько дней

– Ну и чудеса творятся! Кто бы рассказал – не поверила! Уму непостижимо: культурные женщины с высшим образованием, Ирина Викторовна так вообще кандидат наук и нате вам! Не спроста все это, помяните мое слово!

– Бросьте вы это, Екатерина Васильевна! Обычное совпадение.

– А я-то недавно напугалась: вышла вечером в коридор и тут что-то черное на меня как прыгнет! Потом смотрю: нет, показалось, коридор пустой, только лампочка на шнуре раскачивается. Не иначе как барабашка какой у нас поселился.