Брудвар задумался, опустив голову. Айтул верно подметил, что рыжеволосая наложница сумела завладеть мыслями сына Эрнульфа. Вот только этого было явно недостаточно, чтобы переубедить Брудвара и заставить его забыть об угрозах фэрла. Вопреки внутренним суждениям, пленник тяжело вздохнул и посмотрел в глаза Айтула, стараясь походить на человека, полностью смирившегося со своей судьбой.

– Пусть будет так, как ты предлагаешь. Я, сын Эрнульфа, вождя Эргунсвальда, наследник трона Скаймонда, освобождаю тебя от всех клятв, данных моему отцу перед лицом людей и Предков. Никто не посмеет посягать на земли аркалов и мстить за убитых тобою воинов.

При этих словах внутри сына Эрнульфа будто что-то дрогнуло и сломалось. Словно фляга с горьким настоем лопнула и разлилась по телу, подобравшись к горлу. Даже своим врагам он никогда не врал в лицо. В том не было нужды, ведь его всегда боялись именно за то, что он открыто обещал сделать со своими противниками, когда давал тем выбор. Весь Эргунсвальд знал, что Брудвар умеет держать свое слово, бывшее крепче стали. И несмотря на то, что перед ним стоял безумец, который грозил опустошительной войной, лгать ему о мире оказалось непросто. Но иных путей повернуть ситуацию в свою сторону и освободиться из плена Брудвар не видел. Оказавшись на свободе, он рассчитывал обратиться за помощью к Озаренным, чья мудрость смогла бы вооружить его и подготовить к последней битве против Айтула.

Между тем улыбка фэрла стала шире, а с его лица исчезло напряжение. «Айтул заглотил наживку!» – обрадовался Брудвар.

– Отлично! Очень хорошо! Прекрасно! – Айтул похлопал его по плечу. – Ты сделал мудрый и правильный выбор, сын Эрнульфа. Я очень надеюсь, что твои намерения честны, поэтому уверен, что тебя не затруднит повторить эту клятву перед свидетелями со всего Эргунсвальда.

– Что ты имеешь в виду? – с легкой тревогой спросил тот.

– Видишь ли, так уж сложилась моя жизнь, что скорее солнце взойдет ночью, а луна днем, чем я снова поверю обещаниям вождей. Тем более обещаниям, которые они дают не прилюдно. Но я думаю, что честолюбие и гордость не позволят тебе принести ложные клятвы на глазах у всего Севера. От такого позора тебе потом не отмыться. Если ты нарушишь слово, данное перед свальдом аркалов – потеряешь его уважение навсегда. Солжешь перед всем Эргунсвальдом – лишишься трона, навеки став изгоем и самым презираемым вождем в истории. – Айтул ненадолго замолчал, позволяя своему пленнику обдумать услышанное, а дождавшись ответного кивка, продолжил:

– Через несколько дней сюда прибудут хэрдинги и шаманы со всего свальда. Перед ними мы и озвучим нашу договоренность: от своего имени и всех своих потомков ты объявишь о том, что аркалы свободны, а их границы неприкосновенны для всех племен. Я же выступлю с ответной речью. Пока же будет разумным отправить гонца в Скаймонд и предостеречь валькюну от поспешных действий. Ну а потом после того, как мой народ услышит твои слова, мы соберем фэрлов и старейшин со всего Эргунсвальда и скрепим наши клятвы рунами в их присутствии.

В животе у Брудвара кто-то провернул нож. Капкан захлопнулся, и воин понял, что сам попал в ловушку хитрого фэрла. И как только он не почувствовал подвоха раньше! Айтул был совершенно прав: Брудвар лучше умрет, чем станет давать подобные клятвы на глазах старейшин, хэрдингов и фэрлов. Но что же ему делать? Отказаться от слов, обнажив обман, или же сохранить спокойствие и следовать плану, получив еще пару дней для раздумий?

– Так что скажешь? Я в тебе ошибался? – наклонил голову фэрл.