– А Вержбицкая?

– Про нее вообще данных ноль. Только слухи. Про Вержбицкую я узнал случайно. С полгода назад в Тихореченск приезжала делегация из Венесуэлы. Дельцы какие-то. Налаживают торговое партнерство – так теперь говорят. Так вот. Одного из этих венесуэльцев обокрали. Доллары сперли, часы золотые. Он в ванной прохлаждался, а номер был не заперт. Стали копать. Ну и всплыла эта Света. Она при делегации гидом-переводчиком состояла. К краже, естественно, никакого отношения не имела. Воришку мы поймали почти сразу, он часы в скупку поволок… Но гиды представляют то или иное экскурсбюро. И переводчики тоже, а Вержбицкая нигде не числилась. Даже странно. Кроме нее, делегацию сопровождали еще четыре дамы. Две из них относились к той же сомнительной категории.

– Я сегодня как раз побывала у нее дома, – сообщила Женя.

– У кого? – не понял Альберт.

– У Вержбицкой.

– Так ведь квартира опечатана?

– Ну… понимаешь… хотела как лучше…

– Даешь! А майор знает?

– Он меня там и накрыл. Соседка сообщила.

– И что ты отыскала в квартире Вержбицкой?

Женя вспомнила о кассете. Сказать ему? Или лучше майору? Но если парня поставили опекать ее, о кассете он все равно узнает. Тогда и вовсе можно оказаться в дурах.

– Да так, ничего особенного, – сообщила Женя. – Правда, видеокассету нашла.

– А что на ней?

– Не знаю. Но она была спрятана. Во всяком случае, лежала не на виду.

– Так пойдем посмотрим. У майора в кабинете стоит видик.

– Проблемы? – спросил Буянов, увидев на пороге Альберта и Женю.

– Женя кассету обнаружила, – сказал Альберт и посмотрел в сторону видеомагнитофона, – может, глянем?

На экране возникла просторная комната с огромной кроватью. Невнятные голоса, приглушенная музыка… Людей пока не видно. А вот и они! Два мужчины и две женщины в чем мать родила. Объектив неподвижен – видно, снимали скрытой камерой. Мужчины как по команде повернулись. Наплыв на лица.

– Да это же Кудрявый! – указал Буянов на крупного плешивого мужчину. – Точно, он! А второй? Постой, постой… Однако!

– Монаков, – прокомментировал Альберт, – зам прокурора области. Налицо, Николай Степанович, сращивание криминальных и властных структур, и где? В бардаке!

Женщины, видимо, знали, что их снимают, поскольку старались держаться к камере спинами. Однако несколько раз мелькнули и лица.

– Вон та, наверное, Вержбицкая, – сказал Альберт. – Приятная дамочка. А вторую я знаю.

Намерения мужчин на экране стали и вовсе недвусмысленны. Буянов нажал кнопку на пульте.

– Итак?

– Судя по бегущей строке внизу кадра, запись сделана три месяца назад, как раз 8 Марта, в Международный женский день, начало съемки – в девять пятнадцать вечера. Видимо, эти господа пришли поздравить присутствовавших при сем дам. Весьма похвально.

– А через три дня Кудрявого убили, – заметил майор. – Что же получается? Допустим, кто-то устроил эту съемку с целью скомпрометировать Монакова, возможно, он знал, что Кудрявый обречен, потому и подставил его, а девицы эти, несомненно, были посвящены во все. Поэтому Вержбицкую и убили. Убрали, так сказать, лишнего свидетеля.

– Тогда почему пленку не забрали? – Альберт подмигнул Жене. – Если она нашла, так и другой бы нашел.

– Действительно. Логично. Но почему она держала пленку у себя?

– Возможно, это не единственный экземпляр. А может, просто дали ей на хранение.

– Надо найти и навестить эту дамочку… Ну, ту – вторую… – сказал Альберт.

– Ладно. Так что, Евгения, поступаешь в распоряжение лейтенанта Валеева. Теперь он твой непосредственный начальник. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Уяснила?