– Желаю, чтобы нас увидели. Вдвоём. Тогда мне будет не сбежать от своего долга!

Маркиз Долины Слёз проводит двумя пальцами от шеи до низа живота. Бархатное напыление оседает на пальцах.

– Давайте не будем о грустном!

Эсфирь целует его в губы. Механически, бесстрастно, с ореолом желания. Маркиз Ирринг Оттланд окончательно теряет голову.

***

– Вы же знаете, что я терпеть не могу эту кухню для прислуги! – тихо фыркает Кристайн. – Тем более, нас могу увидеть здесь вместе!

– Кухня тётушки До чудесна – раз! Ты живешь в этом дворце, так как я твой покровитель – два. И что такого, мы ведь всего лишь зашли выпить кофе – три, – пожимает плечами Видар.

Он включает дежурное освещение кухни, заставляя её слабо сиять.

– Возможно, Вы правы, Ваше Сиятельство.

– О, людская кофемашина, лучшее, что они придумали!

Видар быстро ориентируется, где достать кружки. Открывает холодильник, окидывая удивленным взглядом три бутылки вина. Вот так песня!

– Что такое? – заметив замешательство короля, спрашивает Кристайн.

– А тётушка До у нас алкоголичка! – озорная улыбка прокрадывается в лицевые мышцы Видара.

Кристайн никогда не видела его таким беззаботным. Только она не в силах понять, что всё это напускное, пустое. Как и их вылазка сюда. Он бежал от своих мыслей, лечил проблемы с помощью присутствия податливой игрушки.

– Что там? Ого! – Её глаза расширяются от увиденного. – Тут записка прямо на бутылке. «Моей крошке Эффи-Лу. Сияй, моя любовь!». Эффи-Лу? Кто это? – хмурится Кристайн.

– Эсфирь Лунарель Бэриморт, – плотно сжав зубы, произносит Видар.

Хаос его дери, но почему-то именно такая ассоциация всплыла в голове. Всплыла и оказалась безукоризненно верной.

Он резко начинает приготовление человеческого напитка, не обронив более ни слова. Ненависть приливает к сердцу. И тут она! Да ещё, мимоходом, опять кого-то охмурила! Сначала лучший друг, маркиз Долины Слёз, тётушка До, что видимо приютила её на кухне, а теперь ещё и послания! Послания от очередного бедолаги, которому удостоено называть её так… любовно?

Он ещё не знал, но «треклятое» прозвище впиталось в кровь, как только язык обласкал его ненавистью.

– Видимо, у ведьмы появился почитатель, – хихикает Кристайн.

«И не один!», – хочется рыкнуть Видару, но он молчит, осознавая, что может тремя словами скомпрометировать друга.

– Видар, – нарочито робко начинает герцогиня.

– Если ты опять хочешь сказать что-то про эту демонову ведьму, то лучше молчи!

Он громко ставит стеклянную бутылку молока на столешницу.

– Нет, Ваше Величество… Я хотела узнать, откуда у Вас такой специфичный навык, – хлопает глазами она.

– Чистое любопытство. Иногда подсматриваю за жизнью людей, – уже спокойно отвечает Видар.

– Вам бы хотелось… сбежать туда?

Она усаживается на высокий стул, шелестя платьем.

– Я не поступлю так жестоко со своей Тэррой. Отец этого бы не одобрил, – хмыкает Видар.

Конечно, он хотел! Желал больше всего на свете! Особенно, когда помогал нести гробы матери и отца. Тогда он, как умалишённый, мечтал, чтобы его семья оказалась обычной, с людскими проблемами и заботами. И пусть они были бы людьми. Пусть существовали не с королевскими титулами и не так долго по летоисчислениям, но… жили. Просто жили.

Он ненавидел себя за то, что не понял заговора так сильно, что хотел нырнуть в могилу вслед за родителями. Может быть, новую жизнь удалось бы прожить вместе с ними. Иначе.

– Да, простите, Ваше Величество… – Она резко поднимает глаза, наблюдая, как по-домашнему он сейчас выглядит. – Ваше Величество, Вы правда собрались жениться?

– Слухи разошлись так быстро? – усмехается Видар, открывая баночку с корицей. – Я намерен лишь начать поиски жены, – холодно оповещает он, не глядя на девушку, чей взгляд на долю секунды мерцает ненавистью.