– Негодный продукт? – леди пожала плечами.

– Может быть и так, но Салис не мог отравиться конфетами, – я подалась вперед. – Он не ел сладкого вообще, и конфеты, в частности.

– Вы были близко знакомы с умершим? – она прищурилась.

– Нет, я… Нет! – меня затопило смущение.

Салис действительно был привлекательным и по характеру весьма и весьма… Но это невозможно!

– Он приходил ко мне по долгу службы и приносил конфеты из дворца, ведь на Императора работают лучшие кондитеры. Мы иногда пару дней разбирали дела, я ему предлагала угоститься, но он всегда отказывался от них, и от сахара, и от меда. Говорил, что у него какая-то болезнь, связанная с тем, что его организм сахар отвергает.

– Вы не можете знать этого наверняка, может, так он старался блюсти фигуру, а вам мозги пудрил? – леди потянулась к бумагам на столе.

– Но вы можете это узнать! У вас же есть доступ к архивам магов – лекарей, которые нас лечат. В смысле всех служащих, – добавила я быстро. Мне не хотелось, чтобы следователь подумала о нашей возможной близости с клерком.

– Все, или вас еще что-то насторожило? – рука ее бумагу так и не взяла, в глазах блеснул лед.

Ох, зря я напомнила Вредной Леди о ее обязанностях и возможностях.

– У него была супруга, и она была беременна, а на имущество претендует Дворец. Должен быть дом, а вместо него вклад в Императорском банке.

Леди поджала губы.

– Что же, госпожа Стиантон, благодарю за бдительность. Сколько времени вы можете не выдавать сертификат?

– Еще две недели.

– С вами свяжутся, если выдавать бумагу будет нельзя. Еще какие-то вопросы? – губы следователь опять поджала.

– Нет, благодарю.

Передо мной лег на подпись лист бумаги.

– До свидания, госпожа Стиантон.

Когда я закрывала дверь, леди-следователь откинулась в кресла и закрыла глаза. Мне с грустью подумалось, что разбираться с делом Салиса на основе моих измышлений никто не будет, и мне так и не узнать, что же случилось с симпатичным блондином, куда пропала его супруга, и что сталось с их малышом?

На обратном пути я забрела в лавку мадам Симани и купила бутылочку яблочного сидра и черешневый пирог. В почтовом ящике меня ждало письмо от Ани. Моя замужняя погрязшая в детишках подружка, если добиралась до бумаги и пера, то строчила целые романы, приятный вечер мне обеспечен. Надо постараться выкинуть из головы все случившееся, и побыстрее. Во-первых, что могла, я сделала. А во-вторых…

***

Вечером с моря пришел дождь и сильными, тугими струями постарался охладить изнемогающий город. Я сидела на балконе, попивая сидр, и читала в свете двух янтарных фонариков о похождениях моих крестников, детей Ани: Лодака и Семара. Судя по тому, что они творили, таких маленьких прохвостов еще надо поискать.

Было около десяти вечера, когда дверной колокольчик издал звонкую трель.

Хм… В такое время это могут быть только соседи или сторож Арти.

Я, не стесняясь, как была, в халате с еще влажными волосами и босыми ногами, накинув лишь шаль, направилась к двери. Открыла и опешила: передо мной стояла леди Салито с очень озабоченным лицом.

– Извините, что так поздно и тем более без официального приглашения, госпожа Стиантон. Могу ли я войти? – и прошла, не дожидаясь разрешения.

Аристократка же!

– Эээ, – все, что я могла выдать от удивления.

– Мы проверили информацию, которую вы предоставили, и все оказалось весьма хм… интересно.

– …?

– Счет в банке на имя Дайвокари действительно есть, и на нем ни много ни мало два миллиона льер.

Госпожа Стиантон в моем лице с размаху села на кушетку при входе.

На такие деньги можно прикупить… с десяток лучших поместий на побережье, или… все побережье целиком!