– Доброе утро Варвара,– поздоровался с домработницей.

– Доброе утро Стив. Садись. Тебе чай или кофе?

– Кофе,– садясь на место отца.– Грек, чего стоишь, приглашение ждешь?– водитель посмотрел с удивлением и присел рядом. – Приятного аппетита, ешь не стесняйся,– последний месяц Грек был постоянно рядом и стал мне в какой-то степени другом. Он был старше меня, но это не мешало нашему общению и нахождению общих тем для разговоров. Мы позавтракали и поблагодарили Варвару. Она как-то грустно улыбнулась в ответ.

– Варвара Григорьевна, у вас что-то случилось?

– Нет Стив, все хорошо,– пряча взгляд. Я подошел в плотную к женщине и заглянул ей в лицо, на ее глазах блеснули слезы.

– От хорошего слезы в глазах не стоят. Я слушаю вас.

– Стив, я много лет проработала в вашей семье, почитай пол жизни. Ты вырос на моих глазах, я нянчила тебя. Меня же к тебе нянькой нанимали изначально, а уж потом… – она смахнула слезу с щеки. – Ты скоро уедешь, нам всем придется искать новую работу…

– Так, я кажется, понял. Никому ничего искать не придется. Я не собираюсь никуда уезжать. И остальным можете это передать,– женщина крепко обняла меня.

– Сынок, сынок, спасибо тебе… Да я для тебя все сделаю. И деток твоих помогу вырастить. Ты не сомневайся, я еще крепкая,– женщина радостно начала пританцовывать по кухне.

– Реально решил остаться?– поинтересовался Грек.

– Ну, а что, бизнес отца не бросишь, на управляющих не скинешь, обворуют. Да и отец сколько раз говорил, чтоб я возвращался. Ну, вот и вернулся. Только причина не радостная.

– Да уж, отец у тебя мужик толковый был, суровый, но с пониманием. Я у него четыре года работал…

– А в тот день?

– Я в основном Габриэллу Вольфовну возил, а в тот день они вместе собирались. Мне выходной дали. Твоя мама в тот день с утра очень нервничала, все про тебя говорила. Они даже немного поругались и она ехать никуда не хотела. Чувствовала что ли… – он замолчал и опустил голову.

– Что потом?

– Да ничего. Я в доме остался, а они уехали. Потом Мотвеев прилетел весь взмыленный, сказал, что все погибли.

– Скажи, а отец ни с кем не ругался в последнее время. Может, слышал что?

– Про его дела и партнеров не знаю, а вот мама твоя плакала часто в последнее время. Сначала скрывала, пряталась, а потом и при мне сколько раз.

– Он что обижал ее?

– Нет. Без обид только Стив. Отец изменял ей. Она знала, терпела и плакала.

– Ты знаешь с кем?

– Их было много. Он покупал их на одну ночь на аукционах. Некоторые были дольше, потом он их перепродавал.

– Не понял! Кого покупал? Кого продавал?

– Девочек. У богатых последнее время новая забава, покупают девственниц за большие деньги и спят с ними.

– Охренеть!– кровь хлынула мне в лицо, стало тяжело дышать. Я не мог поверить услышанному, но зная отца, верил.– Что он делал с ними потом?

– Ну, он обычно покупал только на раз, но одна была у него долго. Про нее то и узнала Габриэлла Вольфовна.

– И где она сейчас?

– Никто не знает, но Радмир очень зол был. Они тогда очень круто поссорились с твоей матерью, и он несколько дней пил. Не нужно, наверное, тебе было это рассказывать, но ведь все равно узнал бы.

– Да нет, ты правильно сделал. Хотя не скрою, неприятно удивил. Ну, что отец баб любил, я всегда знал, ни одной юбки не пропускал. Но целки драть?! И как часто эти аукционы проводят?

– Да по-разному. В основном они проходят в закрытых клубах или на аренах между боями. Попасть на них можно только избранным.

– А девчонок где берут?

– Некоторые сами приходят продать свою девственность, они одноразовые. Других продают за долги, чтобы погасить его. С ними хозяин может сделать все что угодно, даже убить. Ну, или продать как б\у, чаще всего в бордель.