– Значит, здесь вы живёте? – он помог дамам выбраться из коляски и окинул взглядом узкую улочку с уходящими вдаль ровными рядами строений. – Очень мило. И тихо, не то что в самой Варшаве.

– Да, тут спокойно. Мы снимаем весь верхний этаж у пани Катаржины, весьма достойной особы.

В это время входная дверь распахнулась, и на крыльцо выпорхнула миловидная девушка лет двадцати с корзиной в руках. Из-под тёмно-коричневого чепца выглядывали несколько белокурых локонов. Голубые глаза быстро скользнули по Кати и Ульяне Назаровне, остановились на Алексее, и лицо девушки озарилось улыбкой.

– А вот и Ясечка, – проговорила Ульяна Назаровна, кивнув в сторону девушки, – дочь пани Катаржины. Милейшее и добрейшее существо, беззаветно любит мать и помогает ей держать хозяйство.

– Ну что вы, пани Ульяна, не смущайте похвалой скромную панянку.

Голос у Яси оказался под стать её внешности – нежный и слегка тягучий как патока. И хоть она и говорила о скромности, в глазах её в это время плясали бесенята, а в уголках тонких губ застыла усмешка. Алексей незаметно поморщился и взглянул на Кати, деланно поправляющую отвороты на рукавах пальто. Появление привлекательной Яси и переключение внимания на неё заметно расстроило девушку. Так бывает среди юных особ, чувствующих невольное соперничество.

– Ты снова собралась по делам, Ясечка? – поинтересовалась Ульяна Назаровна, не замечая смущения дочери.

– Мама просила зайти до кравца и заглянуть на рынок в Новом городе. А ещё в лавки, куда мы отдаём на продажу вышивку и плетение. Вы же знаете, как нелегко приходится после смерти папы. Рукоделие хоть и мало приносит дохода, но всё же… – Яся печально вздохнула.

– Да-да, вы с мамой труженицы. Чисто пчёлки. Как хорошо, что мы не разминулись с тобой. Алексей как раз возвращается на тот берег. Он тебя подвезёт! – обрадовалась Ульяна Назаровна. – Правда же? – Она обернулась к молодому человеку.

– Само собой, – Алексей кивнул и заметил, как помрачнела Кати. Это его обрадовало и придало уверенности, что он нравится девушке. – Что ж, позвольте откланяться. Сударыня, – он быстро приложился губами к руке Ульяны Назаровны, – Катерина Панкратовна, – произнёс он тихо, задерживаясь губами на перчатке Кати и подняв на девушку глаза. Взгляд Алексея был настолько красноречив, что Кати вспыхнула от радости, а сердечко у неё забилось часто-часто.

– Матушка, может вы бы пригласили Алексея Захаровича к нам на ужин, – робко сказала она, – всё-таки он так любезно вступился за нас там у корчмы.

– И то верно! Спасибо, душенька, за подсказку! – всплеснула руками Ульяна Назаровна. – Приходите к нам завтра, Алексей Захарович, часиков эдак к восьми. Познакомитесь с моим супругом, Панкратом Васильевичем, он будет рад, не сомневаюсь.

– Премного благодарен за приглашение! – воскликнул Алексей, приложив руку к груди. – Буду непременно!

Больше не задерживаясь, чтобы не показаться навязчивым, он вскочил в коляску и приказал вознице трогать. Яся уже устроилась на сиденье напротив и с любопытством наблюдала за возбуждённым раскрасневшимся капралом. Безусловно, он был очень красив – высокий, широкоплечий. К тому же военный, а к мужчинам в форме Яся испытывала особую симпатию. Жаль, что не польский, но русские молодцы нравились ей не меньше, пожалуй, даже больше. Была в них какая-то настоящая, не показушная бравада, и чувствовалась особая внутренняя сила. К тому же Ясе очень хотелось выйти замуж и уехать как можно дальше от дома, где они с матерью перебивались доходами от сдачи верхнего этажа и небольшими выручками от продажи фруктов, овощей и вышивки. А про Россию ходило много слухов, что страна это большая и богатая, вон даже король Станислав перед императрицей Российской заигрывает, угодить старается, боится разгневать. Яся точно не хуже Станислава, уехала бы в Россию с радостью. Уж она бы мужу угождала, особенно если бы такой красавчик попался, как сидящий рядом Алекси. Завтра он обещал прибыть к жильцам, так надобно сейчас обратить на себя его внимание.