– Ну так повода не было. – засмеялась Таня.

– Сами ещё дети. Ладно, я пойду позвоню. – сказал я и пошёл к машине.

Юра открыл мне дверь, и я сел в машину. Я позвонил министру и сообщил, что военврач согласилась сделать операцию и что уже идёт операция. Он обрадовался такому разрешению ситуации, но повторил, что после стабилизации состояния ребёнка, они готовы эвакуировать его в Москву, для дальнейшей реабилитации. Я поблагодарил его и сказал, что в случае необходимости я с ним свяжусь. После я позвонил президенту. Меня с ним не соединили, так как у него совещание. Я попросил передать ему от меня информацию о мальчике, которую я ранее сообщил министру. Мы все вернулись в больницу и стали ждать. Я сижу и думаю о мальчугане и его маме. Я даже не могу представить, что сейчас чувствует Дёмина. Не дай Бог подобное случится с моим ребёнком. Я даже не представляю, как я это переживу. Не дай Бог пережить подобное ещё кому. Дёмина сейчас сидит вместе с Лизой и Таней. Она не плачет. На её лице отчётливо видно сильное переживание за сына. Лиза с Таней с ней о чём-то разговаривают, пытаясь её отвлечь. Спустя два часа, мы увидели военврача, которая вышла к нам в облачении хирурга. Я заметил пятна крови на её одеянии. Мы все сразу подскочили и направились к ней.

– Ну как он? Как мой сын? – снова заплакала Дёмина, бросившись к ней.

– Операция прошла успешно. Гематому дренировали. Новых кровотечений нет. Показатели хорошие. Его сейчас перевезут в хирургию. Я договорилась, чтобы ему подготовили отдельную палату. – сказала военврач.

– Я хочу его увидеть. – плача сказала Дёмина.

– Нельзя сейчас к нему. Он только после операции. Пару дней за ним понаблюдаю, а потом посмотрим. А пока вам обязательно нужно поехать домой, принять успокоительное и отдохнуть. – сказала военврач.

– Я буду здесь. Я никуда не уйду. – сказала Дёмина.

– Здесь вы сыну ничем не поможете, а только добьёте себя. Сейчас его жизни ничего не угрожает и остаётся только ждать, когда он очнётся. И только тогда мы сможем понять, последствия этой травмы. – сказала военврач.

– Какие могут быть последствия? – спросил я.

– Удар был довольно сильный и у мальчика образовалась обширная гематома с отслоением твёрдой оболочки, которая сильно давила на его мозг. Плюс последствия самого удара по голове. Высока вероятность того, что у мальчика может развиться слабость в мышцах, либо, что самое плохое, полный паралич. Но так как его тело отвечает на раздражители, то будем надеяться, что до паралича не дойдёт. В любом случае, мы завтра сделаем ещё один снимок головного мозга, чтобы исключить появление повторного кровотечения. И это самый благоприятный прогноз, который у меня есть на данный момент. – сказала военврач.

– Понятно. Что сейчас нужно мальчику? Медикаменты, или ещё чего? – спросила Лиза.

– Ему сейчас ничего не нужно. А вот его маму нужно отправить домой и заставить отдохнуть. Где папа ребёнка? – спросила военврач.

– Он умер в прошлом году от сердечной недостаточности. – сказала Дёмина.

– Елизавета Борисовна, в таком состоянии одну её оставлять нельзя. – сказала военврач.

– Я поняла. Ирина, вы сегодня останетесь в гостинице на объекте. С вами кто-нибудь побудет. Где ваши родители? – спросила Лиза.

– Далеко. В Омске. Они ещё не знают ничего. – сказала Дёмина.

– Понятно. Тогда точно в гостиницу. – сказала Лиза.

– Я как закончу здесь, сразу приеду и дам ей успокоительное. Или подойдите к моим девочкам и скажите, что я распорядилась. А сейчас езжайте. Здесь сидеть смысла нет. Я буду держать вас в курсе о его состоянии. – сказала военврач.