– Понятно. Строгая? – спросил Вешняев.

– Ещё какая. – сказала Лиза.

– Жалко мне Глухаря. Она же ему за это хвост накрутит, мало не покажется. – сказал я.

– Сам виноват. Нечего было их сюда тащить. Они же у неё такие же, как и она сама. – сказала Лиза.

– Согласен. Накосячил, то пусть и отвечает. – сказал Владимир.

Ранее, быстрым шагом Таня вышла из ресторана и пошла в сторону своих ребят, рядом с которыми стоят и ребята Андрея.

– Кто мне ответит, какого хрена вы здесь делаете? Почему без моего приказа вы передислоцированы в Москву? Подполковник Глухарёв, потрудитесь объяснить. – зло спросила Таня.

– Малышка, разбирайся сама со своими разбойниками. Меня в это втягивать не надо. Не взял бы с собой, они бы сами добрались. Сама их не знаешь? Твои же. – возмущённо сказал Андрей и обратился к своим – Заселяемся и готовим снаряжение.

– Есть. – ответили демоны Андрея и они пошли заселяться.

– Повторяю свой вопрос. Какого хрена вы тут делаете? – строго спросила Таня.

– У нашего командира убили родителей, а командир хочет идти на задание без своей группы. Так не пойдёт. Мы сражаемся там, где сражается наш командир, а не раздельно. Вернёмся домой живыми, накажете нас товарищ подполковник. А сейчас мы приехали отомстить тем, кто посмел убить близких вам людей. Командуйте. – сказал старший группы.

– Вы знаете, что вы придурки отмороженные? – спросила Таня.

– Так точно, товарищ подполковник. Как вы учили. – улыбнувшись хором ответили все.

– Ремня бы вам за такое. Слушай мой приказ. Заселяться, питаться, а после отдыхать. Ждём сведения от разведки. – сказала Таня.

– Есть. Разрешите идти? – спросили они хором.

– Роняя тапки. – сказала Таня, они засмеялись и пошли к стойке, а Таня вернулась к нам.

– Тань что там? – спросил я.

– Мои демоны там. Дети великовозрастные. – сказала Таня.

– Глухарю прилетело? – спросил Владимир.

– Он тут причём? Ты моих не знаешь? – раздражённо спросила Таня.

– Ну какой командир, такие и подчинённые. Такие же отморозки. – засмеялся Владимир.

– Поговори мне. – сердито сказала Таня.

– Молчу, а то по шее получу. – улыбаясь сказал Владимир.

– Вот и молчи. Ешь лучше. Обед вкусный. – сказала Таня.

– Танечка, ты их накажешь за это? – спросил Вешняев.

– Конечно накажу. Неделю сладкого в обед не получат. – сказала Таня.

– Ну это ничего страшного. Главное, чтобы не загоняла их за это. – сказал Вешняев.

– Сергей Владимирович, страшнее и тяжелее тех тренировок, во время которых их выжимает Таня, и которые они регулярно проходят и выдумать сложно. Таких не загоняешь. – сказал Владимир.

– За что с ними так сурово? – спросил Вешняев.

– Это их работа. – сказал я.

– Давайте пообедаем. Да отдохнуть немного надо. Ещё неизвестно, когда наше веселье начнётся. – сказал Владимир.

Мы сидим обедаем и разговариваем. Не знаю, что сейчас думает Сергей Владимирович, но то, что у него сегодня самый странный день в его жизни, это точно. Жил себе жил он все эти годы после отсидки, никого не трогал и навещал могилки своих друзей, а тут крестница нарисовалась. И теперь он болтается на тонкой нитке над котлованом с крокодилами, в ожидании подтверждения его слов. Хороша перспектива быть убитым своей крестницей, спустя столько лет тихой одинокой жизни. Ничего не скажешь. Надеюсь, обойдётся всё, и они смогут наконец-то нормально сесть и поговорить. А сейчас Татьяна не в себе и в процессе общения может запросто перестать слушать, а последствия будут плачевными.

В оживлённом общении мы закончили наш обед. Таня отправила Вешняева с охраной в номер и сказала ему даже не пытаться покинуть его. Всё что ему нужно, принесут в номер. Мы проводили Лизу с её помощницей и Алиной в аэропорт и сами поднялись в номер, чтобы немного отдохнуть, как и Владимир с остальными. Ополоснувшись после посещения разных мест, в том числе и кладбища, мы решили немного полежать, а может и поспать немного. Мы легли на кровать. Таня прижалась ко мне и обняла. Нет никаких позывов к общению. Просто полежать в тишине и подумать каждый о своём. Пригревшись, Таня уснула, а я всё лежу и думаю о происходящем и о состоянии моего Ангелочка, пригревшегося сейчас в моих объятьях. Уснуть я так и не смог. В седьмом часу зазвонил телефон в номере. Я осторожно, чтобы не разбудить Таню, освободился от объятий и пошёл снять трубку.