Стиснув зубы, она пододвинула к себе толстенный том торонтского телефонного справочника. Если повезет, Ф. Чан, которого она искала, наследник кругленькой суммы денег, завещанной ему покойным дядюшкой из Гонконга, окажется одним из двадцати шести в списке. Если нет… что ж, было еще целых три страницы Чанов, шестнадцать колонок, приблизительно тысяча восемьсот пятьдесят шесть имен, и она готова была побиться об заклад, что по меньшей мере у половины в семье найдется хотя бы один Фу.

А тем временем Майк Челлучи будет искать убийцу.

Она выбросила эту мысль из головы.

Нельзя быть полицейским, если ты не видишь.

Она заварила эту кашу, ей и расхлебывать.

Терри Нил ссутулилась и прислонилась спиной к стенке лифта, сделала несколько глубоких вдохов и, когда, как ей казалось, чуть зарядилась энергией, подняла руку, чтобы посмотреть на часы.

– Почти половина первого? – простонала она.

И куда подевался понедельник? Какой вообще смысл ехать домой? Мне сюда возвращаться через восемь часов. Она чувствовала тяжесть пейджера на бедре и молилась, чтобы ее не выдернули из дома раньше. Компания уже получила причитающееся ей сегодня: чертова пищалка начала вопить еще в 04:20 утра, когда она садилась в машину. Так что, может, ну может, они оставят ее в покое на сегодня?

Двери лифта с шипением разъехались, и Терри потащилась к подземному гаражу.

– Попытка номер два уехать из офиса, – пробормотала она.

Слегка щурясь под ярким светом флюоресцентных ламп, она двинулась через практически пустое помещение. Ее тень плясала, как спятившая марионетка. Она всегда ненавидела холодный и жесткий флюоресцентный свет: в нем мир казался решительно враждебным, остро очерченным. А сегодня…

Она покачала головой. От недосыпа в голову лезли сумасшедшие мысли. Борясь с желанием обернуться, она наконец достигла единственного плюса бесконечных переработок.

– Привет, крошка. – Она порылась в кармане в поисках ключей от машины. – Скучала по мне?

Терри открыла багажник хетчбэка, с трудом подняла портфель – чертова сумка весит, наверное, все три сотни фунтов – и затолкала его внутрь. Облокотившись на герметичную прокладку, Терри замерла. Она была наполовину в салоне, вдыхая запах свежей краски, нового винила, нового пластика и… тухлой еды. Нахмурившсь, Терри выпрямилась.

По крайней мере, запах не из моей машины…

Зажав нос, она закрыла багажник и обернулась. Пусть о запахе завтра позаботится охрана. Ей хотелось оказаться дома.

Потребовалось мгновение, чтобы осознать – домой она все же не попадет. Крик достиг горла в тот момент, когда ее шеи не стало. Вопль превратился в бульканье из разорванной трахеи.

Последним, что она увидела, когда ее голова запрокинулась, были темные кровавые потеки на новой машине.

Последнее, что она услышала, – настойчивое жужжание пейджера.

Последним, что она почувствовала, было прикосновение рта к тому, что осталось от ее горла.

Во вторник утром на первой полосе бульварной газеты красовался заголовок «ОТОРВИГОЛОВА НАНОСИТ ОЧЕРЕДНОЙ УДАР». Из-под него на Вики смотрел тренер «Торонто Мейпл Ливз», надпись под фотографией – уже не в первый раз за сезон – гласила, что пора бы его турнуть: «Ливз» вновь оказались в самом низу худшего дивизиона в лиге.

– Увольте владельца, – пробормотала Вики, поправляя очки на носу и разглядывая мелкий шрифт под заголовком. – История на странице два.

А на второй странице вкупе с фотографией подземного гаража и истеричным рассказом женщины о том, как она обнаружила труп, шло описание изувеченного тела, полностью совпадающее с тем, что Вики обнаружила на станции «Эглинтон Уэст».