– Том Уэллер, один из лакеев, которому доверяет сэр Эдвард. Но он тоже уехал в Кеттерингэм-холл.

– Том вам ничего не сказал?

– А зачем ему мне говорить? Если кто-то и приходил, то Том уже доложил об этом леди Аткинс. Могу ли я еще быть чем-нибудь вам полезен, сэр? – Сторож покосился на серебряную монету, которая тут же оказалась в его ладони.

– Нет, спасибо. Я сам поеду туда.

Не обращая больше никакого внимания на журналиста, де Бац развернулся и пошел вниз по лестнице, направляясь к экипажу – кучер, к счастью, решил его подождать. Но Пельтье не отставал ни на шаг.

– Вы в самом деле собираетесь отправиться в Кеттерингэм-холл?

– Естественно.

– Сегодня ехать уже поздно… Вам есть где остановиться на ночь?

– Вне всякого сомнения.

– Могу ли я узнать, где это? – сохраняя на лице приветливую улыбку, продолжал допытываться Пельтье.

Де Бац, стоя одной ногой на подножке, повернулся к нему:

– Я помню о том, что вы журналист, но все же вы излишне любопытны.

– Профессиональная болезнь, – отозвался Пельтье с деланым смущением. – И потом, мне не совсем понятно, зачем превращать адрес гостиницы в государственную тайну.

Барону стало ясно, что избавиться от назойливого журналиста едва ли удастся, хотя этот любопытный писака был последним из тех, с кем ему захотелось бы обсудить детали своего маршрута.

– Ну что ж, если вам это так интересно… – вздохнул он. – Я решил остановиться в гостинице «Саблоньер» в Лейчестерфилдсе…

– У старого доброго господина де ла Саблоньера! Он дает приют всем эмигрантам с деньгами. Отличная кухня, хорошие комнаты… Все как в старой доброй Франции.

– Я бы удивился, если бы вы этого не знали.

– Как же мне этого не знать? Ведь именно там я и живу!

– Кто бы мог подумать… В таком случае садитесь, я вас подвезу.

Пельтье не заставил себя упрашивать. Пока де Бац передавал кучеру багаж, журналист поторопился усесться в экипаж и со вздохом наслаждения вытянул ноги. Пельтье редко пользовался кебом, поскольку ему постоянно приходилось экономить, и предложение де Баца оказалось как нельзя кстати.

Решив отблагодарить барона, журналист принялся рассказывать о том, как живется эмигрантам в Англии, и в его рассказе оказалось немало интересного.

– После страшных событий последнего лета здесь можно встретить все слои французского общества. Если в 1789-м из Франции уехала только часть высшей знати, следуя примеру Полиньяков и графа д'Артуа, то теперь вы можете встретить и дворян рангом пониже, и бывших революционеров из Национального собрания, и священников. Всех охватила паника. Даже госпожа де Сталь здесь! Но мне кажется куда более серьезным то, что из Франции бежали мясники, булочники, сапожники, актеры, каменотесы, трубочисты, кузнецы… Впрочем, об этих я не тревожусь: они всегда найдут себе работу. Куда большую жалость вызывает потерявшая состояние герцогиня или придворный, пребывающий в нужде… Но вы, кажется, совсем меня не слушаете, барон?

– Что вы, как можно! – легко солгал де Бац. – Мне просто не хочется вступать в дискуссию. Прошу вас, не сердитесь. Смотрите, мы уже приехали!

Впереди показалось здание гостиницы, и спустя несколько мгновений экипаж остановился.

– Вот вы и дома! – Барон нагнулся, чтобы открыть дверцу.

– А вы? Разве вы не останетесь здесь? – Журналист не мог прийти в себя от изумления.

– Мне необходимо выполнить еще одно поручение, – с самой любезной улыбкой заявил барон. – Мы увидимся позже.

Пельтье ничего не оставалось, как выйти из экипажа. А он так надеялся обрести в лице барона щедрого покровителя хотя бы на то время, пока они доберутся до поместья леди Аткинс…