– Если не ты, то кто?

Он снова повернулся к стене и сказал:

– Я обо всем этом сожалею. – О чем он говорит? – Это твоя работа, птах.

Он прижал руки к груди, глядя на меня.

– Я попрошу выделить тебе жилье в женской половине. Что касается твоей просьбы, я ее услышал. Мой джинн проверит твои слова. В их… кругах слухи распространяются быстрее. Но я не могу обещать тебе помощь. Даже если в Кандбаджаре случилось что-то ужасное, я должен закончить обучение. Лат дала мне такое задание, и я не могу просто все бросить, чтобы помочь тебе. К тому же, судя по всему, мне это в любом случае не по силам.

Как забавно он утверждает, что сама Лат дала ему задание. Это не тот ответ, который мне нужен, совсем не тот. И все-таки я сдержала слезы.

– Ты хочешь, чтобы я попыталась сама? Может, ты и слабый колдун, но я совсем ничего не умею. Я умру, если попытаюсь драться… Хотя меня это устроит.

Он снова благостно улыбнулся:

– Джинн говорит, что ему нравится твой голос. А от этого малыша много пользы. Он огорчится, если ты умрешь.

Я снова огляделась.

– Если бы только я могла его увидеть.

Кева указал на свои глаза:

– Видеть то, что находится за покровом, не так уж весело, как кажется. Вместе с чудесами приходят и кошмары. Нужно быть готовым принять и то, и другое и разумом, и душой.

– А ты был готов?

Он скрестил руки на груди и посмотрел на потолок, весь покрытый трещинами, – наверное, его джинн взлетел.

– Ни чуточки.

На утесе, стоящем на краю времен, Отец смотрел в небеса. На облаке показался образ плачущей женщины, она молилась за благополучное возвращение мужа. Затем появился мальчик без руки, умоляющий спасти его мать от оспы. И даже царь на железном троне молил даровать победу над вторгшимся врагом.

Но Отец не уделил им даже взгляда. Он смотрел выше, на черную точку на освещенном кольцом небе. Казалось, точка… разрастается, будто язва. Что он видел там?

Я подползла к его ногам. Я не могла стоять, колени были слишком слабы для тяжелого воздуха. Схватив его за лодыжки, я произнесла:

– Я это сделала, Отец.

Вопли молящихся в облаке стали громче. Отец Хисти поднял руку и взмахнул. Облако унеслось далеко за горизонт вместе с надеждами и молитвами.

– Пустая трата времени, – сказал он. – Лучше бы молились камням, как древние.

Нас всегда учили, что отец Хисти доносит наши молитвы до Лат. Как он мог отмахнуться от них, словно от сора? Как же теперь Лат их услышит? Как она услышит хоть кого-то из нас?

– А как насчет… всех молитв твоих Потомков?

– Ты видишь ее трон над нами? Пока мы не восстановим праведное правление Потомков, ни одной молитве не достичь Лат.

Я была не в том положении, но все же пришлось надавить, чтобы не понять неправильно:

– Как такое возможно? Разве ты не избранный Лат? Как же тогда твои молитвы могут оставаться без ответа?

Он рассмеялся, громко и мрачно, затем указал на черную точку в небе:

– Потому что я смотрю на это уже тысячу лет. Чтобы победить тьму, надо ее узнать, а чтобы узнать, нужно стать ею. Не забывай этого, Зедра. Ты хорошо потрудилась, но ничто еще не закончено. Иди… и заверши начатое.

– Конечно, я все сделаю.

– И хочу предупредить. Пусть тебя и не раскрыли, но заметили.

– Заметили?

Выросло новое облако. По нему растянулись плачущие детские лица. Раздались крики, и внутри сверкнула молния.

– Избавь нас от искушения, – сказал кто-то на странном языке, которого я не знала, но каким-то образом понимала. – Научи нас лишь тому, что праведно.

Отцу, казалось, было все равно. Он повернулся ко мне:

– Тебя заметил маг, который будет носить все маски. Он считает, что идет путем праведности, но сильно заблуждается. Укрепи свой дух, дочь. Уничтожь все препятствия и врагов. И будь готова сделать все – абсолютно все, – чтобы он не забрал и твою маску.