Лиза же последнее время вела себя с ним холодно, отстраненно. В глубине души она пыталась защититься от надвигающегося на них чего-то стихийного и неуправляемого, что в один прекрасный момент столкнет их вместе, и совершенно все равно, что будет потом!

Размышляя обо всем этом, девушка незаметно для себя уснула. Луна смотрела на нее в маленькое оконце, окрашивая серебрянным светом стены и пол избушки, травы, подвешенные у печки.

Разбудил её настойчивый стук в окошко. Выглянув на улицу, она увидела Рюга.

– Ты что совсем не ложился? – удивилась она. Было еще темно.

– Что-то совсем не спится, мысли разные в голову лезут, – хмуро ответил он.

– Это на тебя совсем непохоже!

– Что именно, что не спится или что думается?

И то, и другое, – рассмеялась девушка, вылезая в окно. Парень подхватил её на руки и легко, словно пушинку, перенес через заросли крапивы.

Ранним утром в лесу холодно, воздух прозрачный, мох под ногами сырой. Некоторое время молодые люди собирали грибы в полной тишине. Вдруг Лиза заметила, что в корзинке у Рюга больше половины красивых ярких мухоморов.

– А это еще что? – изумилась она, первой нарушив обет молчания.

– Тетушка Крина просила, ей для лекарства надо, – откликнулся парень и тут же спросил, – а почему Васьки совсем не видно?

Василий был троллем-полукровкой, самым отчаянным членом их детской компании. Ночное, рыбалка, любые отчаянные дерзкие выходки не обходились без него!

– А это как раз история про взрослую жизнь.-Лиза поправила непокорную прядь светлых волос.

– Ты не заметил, что и Любавы тоже не видно?

Дочка мельника Любава, пухленькая рыжая девица, была самой серьёзной и рассудительной из них. С удивительным терпением она сносила бесконечные Васькины насмешки, очень редко выходя из себя. Лиза продолжила:

– Васька к ней посватался на полном серьезе. Дескать, я хоть и не богат, но земля есть, дом тоже, здоровьем Бог не обидел, отдайте мне вашу дочь в жены! А Любавин отец её в амбаре запер, а Ваську четырем работникам велел за ворота вывести. Ну они его за ворота вывели, и обратно прилетели все четверо по очереди. Больше его не видели. Говорят, он в наемники подался.

Любава же заявила, что ни за кого, кроме Васьки, замуж не пойдет и будет его ждать сколько надо, и спорить с ней отец не решается.

– Надо же, – вздохнул вампир, – а Любаву то он больше всех дразнил и за косички дергал! Лизхен, я хочу тебе сказать, я скоро уеду в Златоград.

Девушка почувствовала, как внутри ее что-то сжалось. Неужели жизнь разведет их в разные стороны, не дав им даже ни одной попытки? Но вслух она только спросила:-И что ты там забыл?

Рюдигер пожал плечами:

– Ну я же барон фон Шлотерштайн, в нашем роду все мужчины должны послужить в гвардии. Пришла и моя очередь.

Ей захотелось вдруг крикнуть ему, чтобы он катился ко всем чертям! Но она взглянула на его растерянное лицо, и глупое сердце вдруг сжалось от любви и тревоги.

– Слава Богу, войны никакой сейчас нет, – неожиданно вздохнула она, – и надолго эта служба?

– Года на два, а там можно или насовсем остаться или домой уехать.

Лиза уперла одну руку в бок, другой держалась за березку, всем своим видом показывая, что ей глубоко безразличны любые его решения. Рюг стоял слишком близко и глядел ей прямо в глаза:

– Насчет службы еще не знаю, но следующим летом ты будешь моей женой!

Он резко обнял ее за талию и притянул к себе и также резко закрыл ей рот поцелуем.

– А если я не согласна, ты меня даже не спросил? – она попыталась оттолкнуть его, но почувствовала его силу и смирилась. Не разжимая рук, словно боясь, что она убежит, Рюдигер тревожно посмотрел её в глаза: