– Да нет, с месяц назад появился в «Собрании». Рабочие его поначалу не приняли, не нашего, говорят, поля ягода. Зачем он нам? Но я их уговорил. Пусть, говорю, приходит, с нас не убудет, хоть он и не из рабочих.

– Не знаю… Мне он что-то не по душе. Верно говорили рабочие, у них чутье, не нашей он крови. И вообще… себе на уме… Ну да ладно, время покажет… Так, я говорю, идите вздремните чуток…

Но уснуть отец Георгий так и не смог. Долго лежал и глядел в потолок, перед глазами вновь проносились леденящие кровь картины минувшего дня. В груди клокотала ненависть и боль, а в голове уже роились мысли о том, что же теперь делать, как жить дальше после того, что произошло. Так пролежав около часа, наконец не выдержал и встал. Осторожно ступая, чтобы никого не тревожить, подошел к старенькому бюро у окна, отыскал лист бумаги, карандаш и начал писать.

«Родные товарищи-рабочие! Итак, у нас больше нет царя! Неповинная кровь легла между ним и народом. Да здравствует же начало народной борьбы за свободу! Благословляю вас всех…»

Прочитав написанное, отец Георгий задумался, почему-то вдруг вспомнилось далекое прошлое.

Он заканчивал учебу в Полтавской духовной семинарии, когда судьба свела его с замечательной девушкой. Звали ее Любонька. Очень скоро они полюбили друг друга. Сыграли свадьбу, и вскорости новоиспеченный священник приступил к службе в церкви Всех Святых. Так Георгий Аполлонович стал отцом Георгием.

Постижению глубин православного христианского вероучения, молитвам, служению прихожанам церкви он отдавался всецело и неистово.

– Ты знаешь, Любонька, – не раз говорил он жене, – здесь я понял свое предназначение, оно в беззаветном служении Богу и людям, тем убогим и сирым, кому уже не от кого ждать помощи.

Эти годы, наверно, были самыми счастливыми и безмятежными в его жизни. Жена понимала его как никто другой и во всех его начинаниях помогала, как только могла. И это сплачивало их, давало возможность их любви материализоваться в конкретных делах, разгораться еще сильней.

Очень скоро у них родилась дочь, милая черноволосая девчушка, вся в отца. Назвали ее Машенькой – Марией. Она росла здоровой и спокойной девочкой. А через два года на свет появился и сын Алеша.

Казалось, ничто не могло разрушить их счастливой жизни. Но случилась беда. Вскоре после рождения сына его Любонька заболела и как, ни бились врачи, как ни молился за жену отец Георгий, отошла в мир иной.

Оставаться в этом городе он был не в силах. И молодой священник уезжает в столицу, поступает в Санкт-Петербургскую духовную академию.

Еще во время учебы в академии отец Георгий получил известность и признание как талантливый проповедник и воспитатель. Патриархия оценила его способности и рвение. Его назначают священником и настоятелем церкви Приюта Синего Креста и одновременно законоучителем Приюта трудолюбия Святой Ольги.

Маленькие обитатели приютов души не чаяли в новом проповеднике, у которого для каждого находилось доброе слово. Его проповеди получили такую широкую известность, что на них собирались люди со всей округи, причем самых беднейших сословий. Потому что отец Георгий искал и находил тайные, сокровенные тропки к душе каждого человека, не гнушаясь приходить в гости к беднякам в самые глухие трущобы. Переодевшись в лохмотья, чтобы не привлекать к себе внимания, он посещал ночлежки и работные дома, чтобы лучше понять жизнь людей самого дна.

Насмотревшись там всякого, он загорелся идеей создания организации, основной целью которой стало бы улучшение жизни рабочих. И вот его стараниями в апреле 1904 года на Выборгской стороне состоялось открытие «Собрания русских фабрично-заводских рабочих города Петербурга». Так у отца Георгия появилась организация, развитие которой станет делом всей его жизни. Он привлек к работе в ней ученых, специалистов по истории, культуре, экономическим проблемам, географии, геологии, политике.