Юсупов замолчал и, стараясь перебороть волнение, взял стакан в руки и сделал небольшой глоток.

– Скажите мне, Юсупов, как давно вы были на стоянке? Вы знаете, что мы сегодня на ней обнаружили похищенную автомашину? Данная машина не была зарегистрирована в журнале, который ведут охранники. То есть за её охрану вам никто не заплатит.

Юсупов на миг застыл. Его руки задрожали ещё сильнее, а на лбу выступил пот.

– Вам понятен мой вопрос? – переспросил я его. – Вы можете мне дать по этому поводу какой-то аргументированный ответ?

– Да, товарищ Абрамов, вопрос мне понятен. Все дело в том, что хозяином стоянки я числюсь лишь на бумаге. На самом деле там хозяйничает некто Боцман. Охранники подобраны лично им и подчиняются только ему. Мне пришлось отдать свою стоянку, так как он угрожал расправиться с моей семьей. У меня двое маленьких детей и жена. Мне некому помочь, и я вынужден был её отдать этому бандиту.

– Кто такой Боцман? Как его фамилия, имя? Где он живёт?

– Я не знаю ни фамилии его, ни имени, ни где он живёт, – произнёс Айрат, готовый разрыдаться. – Ничего не знаю, поверьте мне! Единственное, что знаю, он из посёлка ЗЯБ. Больше ничего. Я у него и паспорта никогда не видел! То, что он бандит, бесспорно, а где живёт, извините, не спрашивал и в гости к нему не ходил!

– Ладно, успокойтесь. Я без вашей помощи разберусь с этим Боцманом. Вы мне скажите лучше, как часто он ставит на стоянку «тёмные» КамАЗы?

– Не могу сказать, я не знаю, какие машины «тёмные», а какие нет. Иногда на стоянке вообще не бывает машин, а иногда их штук десять. Некоторые стоят по две-три недели, а другие только ночь и утром уезжают. Когда ещё работал охранник, которого я принимал на работу, он мне однажды жаловался, что Боцман сильно избил его только за расспросы: зачем он на КамАЗ вешает одни государственные номера, а перед тем как выгнать со стоянки, меняет. У Боцмана десятка два таких номеров. Он прячет их на чердаке в домике для охраны.

Картина стала понемногу проясняться. Теперь мне стало понятно, почему нам не удавалось перехватить машины, выезжавшие из города. Всё оказалось предельно просто, просто настолько, что в это не сразу и верилось. Машины, похищенные одной из групп преступников, загонялись на эту автостоянку. На похищенные автомашины вешались государственные номера, и они какое-то время отстаивались у Боцмана. Никому, ни милиции, ни оперативникам, просто не приходило в голову, что на стоянке пережидают краденые машины с государственными номерами. Никто никогда не проверял их агрегаты и документы. А потом, при перегоне из города к заказчику или покупателю, на них вешались абсолютно другие номера. Один из номеров был подлинным, похищенным в какой-нибудь государственной организации, а другой изготовлялся кустарным способом. Вот под этими номерами их и перегоняли в другие регионы. При проверке перегонщики просто предъявляли путевой лист, и этого документа было вполне достаточно, чтобы миновать любой пост.

Я был в шоке от своего открытия: «Боже мой! Как я раньше не догадался об этом. Недаром говорят, что вся гениальность в простоте!»

Посетителя по-прежнему била нервная дрожь. Юсупов опустил голову и старался не смотреть на меня.

– Давайте, Юсупов, договоримся. О том, что я вас вызывал, и то, что вы мне сообщили, никому не рассказывать. Это в ваших интересах. Это первое. Второе. Сейчас вы пойдёте домой и про всё забудете. Будете нужны, я найду вас. Всё ясно? Запомните, никаких контактов ни с Боцманом, ни с милицией у вас быть не должно, если, конечно, хотите жить, – завершил я свой монолог.