– Боюсь, рано или поздно придется нам с тобой в Армению ехать.

– С чего бы это? – удивился Шатун. – Расскажи толком, Миша.

– Местные не справляются. Ну не умеют они толком бандитов ловить, а тут мы, такие лихие и могучие. В общем, идею эту генерал-губернатору то и дело подкидывают, но генерал наш нас пока отбивает. Но как долго это продлится, неизвестно. Благо местные и сами таких варягов не хотят. Но дела у них плохи.

– Чушь какая-то, – скривился Руслан. – Что мы там с двумя десятками бойцов сделаем?

– А ты бы что сделал? – тут же спросил майор.

– Ну, первым делом все тропы через перевалы бы завалил. Сразу дышать бы легче стало. Там местность гористая, пройти не везде можно. А после посадил бы по отряду там, где завалить не получится, но прежде дороги эти заминировал. Да и летучие отряды на границе держал бы постоянно с гонцами во всех деревнях пограничных.

– Ну, я примерно так генералу и отписал, – задумчиво кивнул Рязанов. – Только вся беда у них в том, что им тропы заваливать нечем. Нет у них наших гранат. А те, что имеются, слабые.

– Это которые порохом начинены? – задумчиво уточнил Руслан.

– Они самые.

– Так может, с пару десятков мин сделать? – помолчав, предложил Шатун.

– И в чем разница будет? – заинтересовался граф. – Ты и гранатами хорошо управляешься.

– В мине взрывчатки больше, – коротко пояснил Руслан, выдергивая из-под руки приятеля чистый лист бумаги. – И как я раньше об этом не подумал, – проворчал он, быстро рисуя МОН-50 и обычную противопехотную мину времен Великой Отечественной войны. – Я к Митричу, после поговорим, – дорисовав, сообщил он Рязанову и выскочил из кабинета.

И вот теперь, получив в руки десяток корпусов под «монки» и столько же под обычные мины, занимался изготовлением нитроглицерина. Кузнец нарубил ему старых гвоздей для поражающих элементов и приготовил с полдюжины запалов на основе капсюльных пистолетных замков. Осталось только собрать все это в кучу и испытать. Самым сложным, по мнению самого Руслана, будет процесс наполнения корпуса мины взрывчаткой. В его времени ее заливают в корпус в жидком состоянии, но тут такой номер не пройдет. Слишком опасно.

Так что ему пришлось заказывать корпус сборный, который после заполнения придется еще и осторожно собрать. Но иного выхода не было. Но «монка» в их реалиях штука, можно сказать, незаменимая. Местные абреки ни с чем подобным пока не сталкивались, так что привести особо одаренных в чувство можно будет без лишних усилий. С этими мыслями Руслан окликнул помощника и вернулся к работе.

За день они сумели наполнить четыре больших горшка, стабилизировав взрывчатку опилками. Убедившись, что готовый продукт убран в схрон, Шатун проверил, все ли в порядке, и запер мастерскую. К удивлению парня, граф уже был дома. Увидев Руслана, Рязанов едва заметно улыбнулся и, кивнув на лестницу, одними губами произнес:

– Гости, – при этом проведя ребром ладони перед горлом.

В их общении это означало, что появившиеся гости весьма нежеланные, возможно даже проблемные. Кивнув, Руслан достал из кобуры револьвер и, проверив барабан, сунул его обратно. В ответ граф только скривился и покачал головой, давая понять, что стрельба недопустима.

«Кого это там черт принес», – подумал Шатун, поднимаясь на второй этаж.

В малой гостиной он с удивлением увидел жандармского подполковника. Родственника его новой пассии. Войдя в комнату, Руслан поздоровался и, отодвинув от стола стул, не спеша уселся, вопросительно глядя на жандарма.

– Княжич, я к вам по личному и весьма щекотливому делу, – помолчав, буркнул подполковник.