Он, наверное, с часов 5 утра, с возрастом люди раньше встают и раньше приходят на работу. Наш другой заведующий приемным покоем корифей, старожила, пенсионер приходил чуть ли не в 4 утра, особенно это заметно когда спишь в ординаторской приемного покоя, слышно как он заходит как медсестры приносит ему журнал ночных дежурств, слышно как он перелистывает журнал и производит какие-то гортанные, носоглоточные звуки похожие на сморкание, но нет, потом не слышно плевка и так ты пытаешься уснуть отвоевать у утра свои законные пару часов до 6 утра, до пробуждения, до проставления подписей в журнале, подведения итогов дежурства и итогов еще одной ночи в работе.

Так вот Заведущий Ербол Смагулович просит посмотреть пациента в приемной, ни чего сложного поступил с подозрением на аппендицит. Спускаюсь в приемный покой, иду в смотровую, сидит парень молодой, после не сложных манипуляций, изучения анализов крови, приходим к выводу что похоже на аппендицит, парень по завтракал с утра, а так можно было брать на операцию, вызываю анестезиологов, готовим к операции.

В это время из смотровой на коляске выкатывают, корчащегося пациента, явно что-то с ногой, травматологам подарок, видимо повезли на рентген.

Наш сосед по отделению, из травматологического отделения – травматолог Максим, коренастый, плечистый с широкими запястьями и плотный как все травматологи, наверное, тоже спустился в отделение смотреть своих поступивших.

Сижу в приемном с медсестрами обсуждаем новую девочку из оперблока. В общем скоротать время, дождался реаниматолога, печатаю первичный лист осмотра пациента, как обычно, практически шаблонное начало заболевания.

В это время наш травматолог весь по локти в гипсе, снует по коридору, видимо кому-то накладывает гипс. Дождался заключения анестезиолога-реаниматолога в плане подготовки к операции пациента.

– Захар привет, спрашиваю я, что скажешь, имея ввиду по поводу пациента.

– Все ок, готовим, не много покапаем (на медицинском жаргоне означает проведем инфузию) и на стол, ок.

После инфузии прямо в приемной, захожу к нашему пациенту, он с недоуменным взглядом смотрит на меня, а на его ноге свежая гипсовая лангета. Понимаю причину хождения Максима с руками в гипсе.

Не объясняя пациенту, выхожу из смотровой, звоню в травматологию, зову Макса. Спускается

С ухмылкой и с сдерживающим смехом…

– Макс салам, тебе что работы мало, наших пациентов к себе ложишь?

Максим тяжелыми шагами в истоптанных внутрь сланцах идет в смотровую и возвращаясь говорит

– Блядь, мне мой заведующий говорит иди сходи в приемный, посмотри пациента, молодой парень, казах, возможно перелом, посмотрел снимки, перелом. Которые медсестры заботливо принесли из в их отделение. – Вроде он.

Ок, пошел к пациенту спросить, что да как.

Спрашиваю пациента кто гипс наложил.

– Не знаю пришел мужик, такой здоровый, сказал давай ногу. Явно не в настроении был.

– и ты дал?

– А я что, откуда я знаю, возмущенно ответил мне он.

Оказывается, Максим перепутал пациента и был уверен, что это его больной.

В общем благополучно сняли гипс, помыли ноги и повезли на операцию, все прошло нормально,

Жизнь в общей хирургии в целом размеренная, не считая бессонные дежурства, кровавые операции, когда руки по локоть в крови или экскрементах, а грудью и животом чувствуешь влажное тепло пропитавшейся крови и жалеешь, что не одел полиэтиленовый фартук, в котором как в парилке, но лучше в собственном поту чем в чужих биологических жидкостях.

Почти всегда пациенты один и те же, в смысле диагнозы, редкие заболевания попадаются редко, но, если попадаются это всегда сложности в дифференциальной диагностике.