– Гетто-стайл, – хмыкнул Матроскин. – Джинсы сваливаются с жопы, потому что их донашивают за старшими братьями. Чем больше размер штанов, тем старше брат, и тем меньше вероятность, что до тебя докопаются, потому что твой брателло всем им навтыкает. Сечешь?

– Тогда тебе еще больше похудеть надо, – заметил Жека. – Мол, вас так много у мамки-папки, что еды на всех не хватает… Кстати, про еду. Я бы съел чего-нибудь. Ты как? Шаверму какую-нибудь…

– Давай лучше ко мне, – предложил Матроскин. – У Марго днюха. Праздновать будет в субботу, предки заявятся, а сегодня так, легкий фуршет для своих, без особой обжираки, но что-то будет.

С Маргаритой, сестрой Андрея, как и с самим Матроскиным, Жека был знаком с первого класса. Одно время, лет в восемнадцать, он пробовал встречаться с Марго. Тогда у них ничего не получилось, но дружеское участие сохранилось. Так что Жека вполне проходил по разряду «свой». Они с Матроскиным прыгнули в ушатанную праворукую «хонду» Матроскина, которой было сто лет в обед, и рванули на район.

По дороге зацепили огромный букет оранжевых гербер.

– А подарок? – спросил Жека.

Матроскин отмахнулся:

– Деньги подарю.

Марго, оторва с длинными рыжими волосами и с осеннего оттенка глазами героини анимэ, встретила их в прихожей.

– Ой, Жека! Тыщу лет не виделись! – она подставила щеку для поцелуя. – Молодец, что приехал! Проходи! – и ускакала ставить цветы в воду.

Жека скинул «гриндерсы» на пол и следом за Матроскиным прочапал в комнату, где громко, но не на полную катушку играл минимал. На подоконнике и на полу, в вазах и в трехлитровой банке, стояли еще букеты. Гостей, кроме них, было четверо. Две девушки и два парня. Одна пара – до невозможности завитая блондинка с лишним весом и кожей цвета очищенной картошки и ботанского вида дрищ в имиджевых очках и с татуировкой колючей проволоки на запястье – были вместе и постоянно это подчеркивали: держались за руки, чуть ли не обжимались на людях и называли друг друга «зайкой» и «лапкой». Жеку, конечно, не спрашивали, но, по его мнению, парню стоило звать свою подругу Бегемотищем, а девушке – его – Лжеочкаридой. Понаблюдав, как блондинка метет с большого блюда бутерброды, Жека добавил к ее определению слово «всепожирающая» и пристроил к себе на тарелку бутер про запас, пока они еще не закончились. Второй парень, по виду – суровый финский басдрайвер, вроде как имел виды на Марго, потому что всерьез обеспокоился Жекиным появлением. Поздоровавшись с ним, Жека дал понять, что неопасен, как выключенный паяльник. «Басдрайвер» Серж вроде как понял и завел беседу. Жека нехотя односложно отвечал на его реплики на тему футбола, подбираясь к последней гостье Марго, которая представилась как Настя.

Налили. Марго, Бегемотище и ее анорексичный дружок пили «кампари» с грейпфрутовым соком; Серж и Матроскин – датскую водку из хитрой, будто бы металлической бутылки с наклейкой мюнхенского «дютика»; Жека и Настя – вот и есть повод поухаживать и обменяться парой фраз – «джеймсон». Выпили за именинницу второй раз. Марго, Настя и Серж с Андреем танцевали под минимал, даже не танцевали, а слегка двигались. Музыку чуть приглушили, чтобы она не мешала разговаривать, и все активно общались между собой, но толстый Андрюха занимал так много пространства, что к Насте было не подступиться.

Жека сел на диван, на другом краю которого залипала сладкая парочка, плеснул себе виски. Прикладываясь к стакану, поглядывал на танцующих. Заинтересовавшая его девушка двигалась грациозно, но без фанатизма и без посыла «Эй, все смотрите, как я умею танцевать!» Всего лишь дружеский ненавязчивый дэнс.