– Королю не нравится, что я до сих пор жив. Он надеялся, что я давным-давно превратился в кучу драконьего дерьма. – Бершад снял сапоги и вытянул ноги к очагу. – Но балары похитили принцессу Каиру, и Гертцог озлобился на них больше, чем на Безупречного Бершада.

– А какое нам с тобой дело до похищенной принцессы?

– Он хочет отрядить спасателей в Баларию, а мы должны их провести туда через Вепрев хребет. – Помолчав, Бершад добавил: – А еще он хочет, чтобы я убил императора.

Рука с точильным камнем замерла на полувзмахе, а потом Роуэн сказал:

– Ни фига себе. За что это его так?

– Он похитил принцессу.

– А, ну да. А еще за что?

– За то, что он ставит под угрозу светлое будущее и могущество Мальгравов, – сказал Бершад.

– Тогда конечно…

– И если я его убью, то Гертцог обещает отменить изгнание и вернуть мне родные владения. А тебя наверняка сделает военачальником.

– Сайлас, ты же знаешь, чего стоят его обещания.

– Ага.

– Вдобавок не нравится мне это. Слишком замысловато для Гертцога. Он сторонник простых решений.

– Это Эшлин придумала.

– Эшлин в замке?

– Мы с ней только что виделись.

Роуэн негромко рассмеялся:

– Великолепно. И как она выглядит?

– Такая же красавица.

– Что ж, пожалуй, мне следует предположить, что именно из-за нее ты не отправил Гертцога в дальнее плавание.

– Предполагай.

– В таком случае просто прекрасно, что она оказалась в замке. – Роуэн подбросил полено в очаг и снова принялся точить копейный наконечник. – Ну и как, ты согласился?

– Сначала я послал Гертцога куда подальше, но Эшлин упросила меня подумать до утра. – Бершад поморщился, вспомнив, каких глупостей наговорил ей в зале. – Все-таки я ей многим обязан.

Роуэн отложил наконечник копья и точильный камень:

– Судя по твоим рассказам о перевале, мы там все сдохнем. А даже если каким-то чудом доберемся до Баларии, а ты перережешь горло императору, думаешь, поганые шестереночники позволят нам уплыть домой? Это самоубийственная затея, Сайлас.

– Может быть, – пожал плечами Бершад. – Но я выбирался и не из таких переделок. Неужели тебе хочется гоняться за очередным драконом?

– Мне хочется уйти на покой, в тутовый сад, к детям и внукам. Доживать свой век на завалинке, попивая пивко и покуривая трубочку.

Бершад рассеянно усмехнулся:

– Если мы продолжим наши прежние занятия, то такого никогда не случится. Рано или поздно какой-нибудь дракон меня прикончит. После этого задрипанный страж убьет тебя и Альфонсо, а наши головы будут красоваться на крепостных стенах, пока не сгниют дочиста.

– То же самое ты говорил шестьдесят шесть драконов тому назад.

Бершад уставился в очаг.

– Ну, есть и другой выход, – продолжил Роуэн. – Как дойдем до Галамара, можно улизнуть от спасателей и укрыться где-нибудь в глуши.

Оруженосец уже не в первый раз предлагал что-то подобное. Бершад всегда отвечал одинаково:

– Вот только если нас поймают, то живьем освежуют Альфонсо, завернут тебя в его шкуру и поджарят на медленном огне, а меня заставят смотреть. – Бершад не стал упоминать о том, что после этого ему самому выколют глаза, а потом отправят на битву с драконом. – Я на такой риск не пойду. Никогда и ни за что.

– А вот некоторые…

– Только дураки.

Роуэн недовольно хмыкнул, но не стал настаивать.

– Значит, выбирать придется между убийством еще одного дракона и убийством императора, – вздохнул Бершад. – Тебе что больше нравится? За убийство баларина нам все-таки кое-что перепадет.

– Может, и перепадет, – согласился Роуэн и тоже вздохнул. – И вообще, мое мнение здесь ни при чем. В этой закисшей слякотной стране все, кроме меня, относятся к клятвам, будто к байстрюкам. Раз уж я пообещал твоему отцу, что позабочусь о тебе, то нарушать слово не стану. Как ты решишь, так оно и будет.