– Вот уж удачная охота! – устало, но довольно произнесла Донна, пристраивая свой последний сверток на гору остальных их покупок, которые они положили на третий стул.

Иола чувствовала, что ужасно проголодалась. Ощущения легкой тяжести после завтрака давно позабылось, и она готова была съесть целого поросенка! Но не успели они накинуться на еду, как к их столу подошел Хоффман. Иола бросилась обнимать друга, с которым она действительно давно не виделась. Донна же осталась сидеть на месте, ограничившись лишь сдержанным кивком.

– Посидишь? – спросила Иола.

– Не отказался бы! С утра на ногах, весь в делах, даже не успел толком позавтракать. – Хоффман с готовностью кивнул и его взгляд остановился на заваленном покупками стуле.

– Как жаль, что места нет, – проговорила Донна.

– Что ты такое говоришь, Донна? – удивилась Иола. – Давай попросим вынести еще один стул.

Хоффман принципиально не смотрел на Донну. Любезный официант сразу же подтащил еще один свободный стул и принял заказ. Иола уставилась на друга – редко можно было увидеть его без доспехов ордена. Он положил рядом с собой на стол сверток со своей покупкой и сложил перед собой руки.

– Ощущение, что сто лет не виделись, Иола! – улыбнулся он ей. – Надеюсь у тебя все хорошо. Я думал, твой отпуск уже подошел к концу, не ожидал тебя в такое время увидеть!

– Я уволилась из счетной палаты сегодня, – ответила Иола.

Хоффман тоже несказанно удивился, но тоже обрадовался этому решению. Он считал что Иоле вполне по силам продолжить дело её родителей – служить в ордене.

– Совсем скоро церемония вступления в орден! В этот год магистресса решила провести её раньше, чем церемонию возведение в рыцари. Но мне казалось, что списки пажей на этот год уже сформированы.

– Я не вступаю в орден, – пояснила Иола и чуть неловко улыбнулась. Она не сдержалась и бросила взгляд на притихшую Донну, которая сосредоточенно разрезала свой стейк на маленькие кусочки. – Я заключила новый контракт, и теперь работаю на герра Рихгофена.

Хоффман не удержался и присвистнул. Он еще раз поздравил Иолу с новой должностью, и пожелал чтобы опасные приключения обошли её стороной.

Ему наконец принесли заказ и за столом повисла неловкая пауза. Каждый был занят своим блюдом, но разговор никак не хотел клеится. В какой-то момент и Донна, и Хоффман одновременно потянулись к стоящей в центре стола салфетнице. Их пальцы соприкоснулись, она резко отдернула руку и смахнула локтем нож, а он выругался.

Иола отложила приборы и вновь осторожно посмотрела и на подругу, а затем на друга. Донна поджала губы и выразительно ответила взглядом, в котором читалось: «Зачем вообще пригласила его за наш стол?».

– Спасибо, – Донна поблагодарила официанта, который незамедлительно подошел и вынес ей чистый нож. – И можно мне сразу счет.

– И мне, – незамедлительно сказал Хоффман, хотя он еще не доел.

Донна опять кинула на него недовольный взгляд, но Хоффман не заметил – он опять смотрел на Иолу.

– Викторию опять не возведут в ранг рыцарей.

– Я не понимаю, почему? – охнула Иола. Виктория стала пажом даже раньше Хоффмана.

– Я слышал… – он чуть наклонился к Иоле и понизил голос. – Кто-то в ордене не хочет, чтобы она становилась полноправным рыцарем.

– Но почему?

Хоффман лишь пожал плечами. Он положил ладонь на сверток и впервые за встречу посмотрел на Донну. Она приосанилась и с вызовом посмотрела на него.

– Ты опять будешь открывать Вайнлиз? – спросил он.

– Верно, – не без гордости сказала Донна. – Как и в прошлом году, у меня будет ведущая партия в танце тысячи ветров.

Этот танец был национальным достоянием Винной марки. Знали его все, но лишь немногие танцевали его так мастерски, как это делала Донна. Иола знала, что и в танце она выкладывается вовсю лишь для того, чтобы Роланд её заметил. И правда, как бы было романтично: завороженный движениями и энергетикой Донны герр Рихгофен находит её после выступления и отдает свое сердце. Но, видимо Роланд совершенно не разбирается в танцах.