Последний бахнулся на пол с грохотом.

Мужчина подал мне телефон и, раскрасневшись, начал извиняться:

— Простите, пожалуйста! Телефон поймал, а вашу еду растерял! Какой ужас! Извините, я сейчас принесу другую! — запричитал он.

— Успокойтесь, — выдохнула я, — спасибо вам хотя бы за предотвращение падения моего гаджета! А пиццу мы ещё подождём.

Официант благодарно улыбнулся. Ему было до ужаса неудобно, на нас оборачивались люди за соседними столиками, будто говоря мужчине своими взглядами лишь одно: «Мы видели весь твой позор и не забудем его!»

— Ага, подождём! — встрепенулась Лиля. — Мне шеф голову оторвёт, если я не буду на месте через пятнадцать минут. Принесите какую-то другую тогда! — потребовала она, нахмурившись.

— Да ничего не оторвёт! До этого же ничего с тобой не сделал, — улыбнулась я, стараясь угомонить рыжий ураган.

— Да, Даш? Тебе легко говорить, твои-то отпускают тебя, насколько ты захочешь. Ты берёшь, отдыхаешь, прохлаждаешься. А я существую в жёстком дедлайне, если ты не заметила. Каждая минутка на счету, я еле выбралась на полчаса.

Лилька забросила ногу на ногу, и сложив руки на груди, откинулась на спинку стула.

— Я, по-твоему, не работаю совсем, что ли? Только хожу и прохлаждаюсь?

Внутри забурлила кровь. Что она себе позволяет?

— Я такого не говорила, у тебя просто больше времени, свободы!

— Как и работы, — твёрдо добавила я и повернулась к официанту, который переводил взор с меня на Лилю и обратно. — Несите такую же, как сможете.

Мужчина кивнул и, подобрав остатки пиццы, отправился на кухню.

— А! — воскликнула Лисичка. — То есть ты считаешь, что я меньше твоего работаю, поэтому меня и не поставили на должность секретарши к твоим два с лишним года назад?

— Причём тут это? Я считаю тебя очень талантливым работником с кучей амбиций! Это ты начала говорить о том, что я хожу и прохлаждаюсь. Может, так и выглядит, когда я появляюсь то в одном отделе, то в другом, но не приходило ли тебе в голову, что я работаю не только за помощницу, но и за бухгалтера, юриста и не только. Я сама анализирую информацию, представленную в бумагах, сама составляю договора… В отличие от других секретарей, часто задерживаюсь на работе. Кому, как тебе, об этом не знать?

Взгляд подруги из ощетинившегося превратился жалостливый. Лиля тут же придвинулась ко мне.

— Прости, Дашик, — понимающе произнесла она. — Я всё понимаю, просто шеф в последнее время прессует сильно. То ему нужно, это. Туда-сюда ношусь, как белка в колесе. Но ты права: я эти отчёты другим перепоручаю, а ты всё сама…

— Всё нормально, — холодно ответила и тоже, как и подруга недавно, откинулась на спинку стула.

Настроение испортилось, веселиться не хотелось, хотя Лиля пыталась разрядить атмосферу. Спустя десять минут принесли новую пиццу, но она оказалась ужасно горячей.

Чуть ли не обжигаясь, Лисичка съела два или три кусочка и, попрощавшись, отправилась работать. Перед уходом она чмокнула меня в щёку, но я не смогла ответить ей тем же, прокручивая в голове её слова.

Когда осталась одна, заметила, что ко мне снова направляется официант. Приблизившись, он вдруг сел напротив и смущённо залепетал:

— Не знаю, что ты на это скажешь, но ты мне очень понравилась. Вот, — мужская рука придвинула ко мне клочок бумажки, — мой номер. Если захочешь пообщаться, пиши, звони. Надеюсь, мой интерес не останется без ответа.

Договорив, мужчина, не дожидаясь ответа, удалился выполнять остальные заказы.

Это что за нашествие людей в мою жизнь, спрашивается?

Какой-то чертополох!

Пообедав, я сложила бумажку с номером и положила в чехол телефона.