Стоит вдохнуть поглубже, как у меня перехватывает дыхание: я узнаю цветочный аромат, который смешался с плотным запахом крови. И понимаю, кто передо мной.

Перрета.

Рука застывает в воздухе, так и не коснувшись стены, пока я смотрю на залитый ярким светом переулок. Сейчас здесь светло, как днем, а то и светлее: вряд ли сюда часто заглядывает солнце.

Я и раньше видела мертвые тела. Видела смерть от болезней, несчастных случаев, насилия. Но ни одна из тех смертей не сравнится с этой.

Пожалуйста. Кто-нибудь. Помогите мне.

Влага пропитывает носок одного из моих кожаных ботинок. Осознав, что наступила правой ногой прямо в лужу крови, я невольно отшатываюсь назад – и в тот же миг переулок снова окутывает темнота.

Лишившись возможности что-то рассмотреть и сориентироваться в пространстве, я пытаюсь сбежать подальше, но запинаюсь о собственные ноги и падаю.

Помогите мне…

От удара о землю зубы резко стучат друг о друга, а покрытую синяками поясницу сводит от невыносимой боли, но мне на это плевать. Меня волнует лишь то, что сейчас пропитывает землю и мою одежду. Поэтому, перекатившись, я поднимаюсь на четвереньки и ползу к входу в переулок.

…Кто-нибудь…

Крики эхом отражаются от стен, и лишь спустя несколько мгновений, когда выбираюсь на улицу, я понимаю, что они лишь усиливаются – и что это я кричу. Рухнув на мостовую, я извергаю содержимое желудка на булыжники. Меня рвет, пока я не чувствую себя опустошенной. Я тяжело дышу, я рыдаю – но никак не удается избавиться от воспоминаний о том, что осталось у меня за спиной.

Собравшись с силами, я сажусь на корточки, и в этот момент на втором этаже в нескольких зданиях от меня с грохотом открывается ставень. Из окна выглядывает женщина, которую я вижу невероятно четко. Под ее глазами – темные круги, платье свободно болтается на теле. Из-за ее спины доносится тихий плач.

– Заткнись, пьяница, – кричит она. – Только уложила дочку!

Прежде чем я успеваю отреагировать, она захлопывает ставню, оставляя меня в одиночестве.

Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, больше никого не беспокоят мои вопли, но, полагаю, раз никто не обратил внимания на крик женщины, которую убивали, вряд ли стоит удивляться. Судя по вкусу крови во рту, я прикусила язык, падая. Поднимаю руку, вытираю лицо тыльной стороной ладони – алый след тянется по ней от запястья до костяшек пальцев.

Что мне делать? Перрета мертва. И ей никто не может помочь, но и оставлять ее здесь кажется неправильным. Уверена, магистр Томас знал бы, как поступить.

Благодатный день! Узнай хоть кто-то, что Перрета приходила сегодня вечером к магистру, он станет подозреваемым. И не имеет значения, что он невиновен. Из-за его связи с ней даже тень сомнений может стоить ему должности главного архитектора. А значит, необходимо его предупредить.

Первые грозовые облака наконец добираются до луны, ненадолго гася ее свет. Холодный ветер приносит первые капли дождя, роняя их на землю передо мной. Я опускаю руки, чтобы помочь себе подняться, и случайно касаюсь пропитанного кровью ботинка.

Пожалуйста. Кто-нибудь. Помогите мне.

– Хорошо! – кричу я в небо.

Мой голос перекрывает раскат грома. Я старательно вытираю пальцы, оставляя на короткой юбке кровавые разводы. Неподалеку отсюда – Дом мадам Эмелин. Наверное, она одна из немногих, кто не отмахнется от случившегося с Перретой.

Я поворачиваюсь и бегу по улице, когда луна вновь скрывается за облаками, окрашивая мир темными приглушенными красками, – и больше не появляется. Но, к счастью, ливень настигает меня в тот момент, когда я подхожу к дверям. Открывает сама Эмелин, и я быстро протискиваюсь внутрь, успев немного промокнуть.