– Гм, может, ты и фамилию Рыжего забыл?
– Почему же, Ривкин…
Иван сделал вид, будто колеблется, взвешивает все за и против.
Американец смирился с судьбой. Выбитый из колеи неожиданным похищением и умелым психологическим прессингом, бандит теперь начал постепенно обретать утраченное мужество. Дрожь унялась, пот на лице высох.
– Ну, сволочь, убивай, не томи! – вполне спокойно сказал он.
Нечаев весело рассмеялся.
– Болван ты, хоть и Американец! – успокоившись, сказал Иван. – Мне не нужна твоя шкура, но, если ты хочешь ее сберечь, забудь о нашей встрече! Сявка[47], я тебя взял на понт, но Рыжий, узнав о твоей разговорчивости, точно тебя замочит! Подумай на досуге об этом…
Нечаев развязал Самсонову ноги и скрылся в темноте. Спустя несколько минут невдалеке послышался шум отъезжающей машины. Американец разразился пятиэтажной руганью…
Возвратившись домой, Иван принял большую дозу снотворного и впервые за последние несколько дней крепко уснул. Сон был ярким и реалистичным. Иван стоял на бескрайней равнине, отливающей перламутром. Здесь не было ни горизонта, ни неба в нашем понимании, ни солнца. Мягкий, призрачный свет падал непонятно откуда.
– Здравствуй, сынок, – услышал Нечаев тихий голос и, обернувшись, увидел Моргунова.
– Здравствуйте, Андрей Николаевич! – обрадовался Иван.
– Где мы?
– А ты не догадываешься? – грустно улыбнулся старик.
– Значит, я умер?!
– Пока нет, но не будем болтать попусту!
Тут Нечаев подумал, что мертвый Моргунов выражается так же, как при жизни, и по-прежнему не любит терять даром времени.
– Времени у меня теперь хоть отбавляй. Целая вечность, – сказал старик, видимо прочитав мысли Ивана. – Но тебе нельзя здесь долго задерживаться. Так вот слушай внимательно! На свой страх и риск я посеял два зерна. Побеги получились одинаковые по силе, но противоположные по качеству. Один из них ядовит и крайне опасен. Ты должен его уничтожить. От этого зависит жизнь многих людей и в немалой степени моя дальнейшая загробная участь. Прощай! Мне пора.
Моргунов растаял в воздухе. Равнина заискрилась всеми цветами радуги и исчезла, а Нечаев проснулся. За окном почти полностью рассвело…
Глава 7
Возвращаясь из командировки в Москву, Жора Ройтман не ожидал для себя никакого подвоха. Все, по его мнению, складывалось вполне удачно. Митин щедро заплатил за полученную информацию и обещал еще. Правда, немного настораживал недавний ночной разговор по телефону, и Ройтман сперва перепугался, однако вскоре успокоился. Митин пошутить захотел, решил он. Типичные ментовские приколы! Ничего, пусть покуражится, если ему так хочется! Главное, на бабки не скупится!
Главной слабостью и, пожалуй, единственной любовью в жизни Жоры были деньги. При виде хрустящих купюр (особенно зеленых) Жорину душу охватывал сладостный трепет, по телу разливалось приятное тепло и даже слегка кружилась голова. Он и с педиком Витей связался только ради них. По счастью, среди Жориных коллег по работе оказалось несколько типов с извращенными наклонностями, и Ройтман успешно сыграл роль сводни. Кроме того, Жора имел возможность доставать наркотики, не химическую дрянь, которой колются малолетки, а первоклассные, из натуральных продуктов.
Конечно, сейчас достать в Москве дурь не проблема, но кто знает, чего тебе подсунут? Ройтман же гарантировал качество. Дела шли прекрасно, и дернул же черт мудака Витю встать поперек дороги Ривкину!..
Трясясь и лязгая, поезд остановился у перрона Киевского вокзала. Пассажиры засуетились, как муравьи, норовя быстрее выбраться из душного вагона. Ройтман не спешил.
Дождавшись, пока толпа потных, обремененных многочисленными узлами и чемоданами людей вывалится наружу, он, держа в руке небольшой черный дипломат, с достоинством вышел на платформу.