Этот разговор, ее переживания, страх… Нет. Этот человек, его глаза, его чувства изменили жизнь Олеси навсегда.

«А начал-то мастерски. – Быстрый шаг нес следователя вверх по лестнице. – Завязал разговор. Прикинулся простачком, чтобы не спугнуть главную свидетельницу. Подбросил уже известную мне из предыдущих случаев информацию, чтобы расшевелить ее память. И даже дал поиграть в юного гения сыска. А потом, так же «профессионально», чуть все не загубил, забыв про местное времяисчисление».

Трим снял с себя порядком надоевшую ему шляпу, поправил черные как смоль волосы и, одолев последний лестничный пролет, вышел на крышу семиэтажного здания.

«291 день в году, 13 часов в сутках, 50 минут в часу, 100 секунд в минуте, – повторил он про себя. – Перевели бы хотя бы половину миров, находящихся под нашей опекой, на стандартное времяисчисление, где все удобно разложено по сотням. Так ведь нет, везде им нужно все обосновать относительно вращения своих планет вокруг оси и ближайших звезд, или еще что похуже! Потом сиди, разбирайся и запоминай, чтобы забыть и не вспоминать всю оставшуюся жизнь».

– Может, мне действительно пойти на повышение? Заработок побольше, а думать меньше надо, – произнес он, глядя в облачное небо.

Поскольку Трим был на крыше в полном одиночестве, он позволил себе глухо рассмеяться нелепости этой идеи. Жгучее свечение двух красных звезд рассыпалось, не смея его поранить. Это для местных жителей оно опасно, пока не прошло сквозь пелену тумана, но не для него. Тело Трима было пропитано маной, которая служила защитой от вредоносного воздействия.

«Девчонку жалко, пропадет с такими родителями… Ладно, всех не спасешь. А ситуация с этим делом пошла по худшему сценарию. Пора достучаться до начальства, или дела примут совсем некрасивый оборот».

Трим шагнул на край крыши, скинул с себя пальто и позволил появиться крыльям. Медленно расправил их, сделал несколько неспешных взмахов. Ах, как же это было приятно после четырех часов жжения и зуда у лопаток! Он слегка размял мышцы спины, плеч и шеи круговыми движениями, чтобы продлить ощущение полной телесной свободы. Повезло: облачность была невероятно низкая, не требовалось использовать магию, чтобы незаметно добраться до портала в Рай, расположенного на время расследования в пятистах метрах над городом. Простолюдины живут ниже плотного тумана, следовательно, его не увидят. А от богатеев скроют облака.

Трим слегка оттолкнулся от крыши и взлетел.

– Сдачи не надо, – сказал Эрик, протягивая таксисту купюру. Он расщедрился, так как был в приподнятом настроении.

Сегодня он возвращался домой победителем. Он был доволен результатом игры, несмотря на ощущение, будто средний, безымянный и большой пальцы правой руки скоро окончательно окаменеют и отпадут. «Теперь еще наверняка реванш просить будет!» Эрик улыбнулся. Всего лишь два года назад Рин не могла и мечтать приблизиться к его результатам в практически любом виде физического состязания. А теперь наступала на пятки, если не обгоняла.

Двери лифта открылись, и Эрик вышел на двадцатом этаже. Его рука потянулась за ключами, но звук открывающегося механизма замка опередил его. Дверь открыл отец.

– Решил переночевать дома? Я думал, ты, как всегда, останешься у Рин.

– У ее родителей гости, не хочу отсвечивать, – улыбнулся Эрик в ответ и вошел в квартиру.

Быстро сбросив обувь и верхнюю одежду, он направился прямиком на кухню, где в холодильнике стоял прозрачный пластиковый стакан молочного коктейля.

– Может, оставишь сестре на утро? – донесся голос отца, уже расположившегося на кровати в своей спальне.