По деревне пошли сплетни и различные кривотолки, обрастающие все новыми и новыми подробностями и украшенные нелепыми выдумками.

– Вы заметили, мисс Мур была сегодня очень бледной, – поделилась миссис Эллиот, сотрудница банка, со своей соседкой. – Да и вообще… я не могу понять причину ее странного поведения в последнее время. Эслинн замкнулась, сидит как сыч в своем кабинете и не покидает его даже во время ланча. Совсем высохла, бедная девочка.

– Да-да, – подхватила собеседница, – никогда еще не видела ее такой рассеянной. Что бы это могло значить?

– Может, она влюбилась, тетя? – задала вопрос Мартина, племянница миссис Эллиот, по мнению управляющей, совершенно бездарная и неспособная девица.

– Тебе бы все о мальчиках думать… хотя… поговаривают, что наш старший инспектор ее домой приглашал.

– А может, начальница беременна? – глаза соседки загорелись от восторга.

– Кто беременный? – послышался у них за спиной грубый мужской голос. – Неужели ты, Мартина? Вот несносная девчонка! Говорил я, за ней нужен глаз да глаз!

– Вот еще, – фыркнула миссис Эллиот. – Ты всегда болтаешь одну ерунду, Гарри. Впрочем, ума у тебя еще меньше, чем у бедной девочки. Мы обсуждаем мисс Мур.

– А что с ней не так? – пожал плечами муж соседки.

– В том-то и дело, что мы не знаем, а можем лишь догадываться.

– Но я все же думаю, что у нее какие-то неприятности, – продолжила миссис Эллиот. – Она в последнее время подолгу засиживается на работе, копается в компьютере, бумажки какие-то перебирает.

– А может, мисс – мошенница? – вновь вступила в разговор Мартина. – Я читала ее досье. Она раньше возглавляла отделение крупного банка, а потом почему-то уволилась и переехала к нам. Как-то странно, не правда ли? А может, тот банк хочет купить наш?

– Не говори ерунды, – отмахнулась от нее соседка. – Мало ли что бывает на свете? Ну сама посуди, какая из нее мошенница? Определенно, все дело в работе! Мой сын вон тоже… помыкался-помыкался в Лондоне, а потом вернулся обратно в нашу деревню. Не смог прижиться.

– Она-то столичная штучка, – заявила девица. – Вона как расфуфыривается все время. И вещички сплошь брендовые. Откуда у нее столько денег?

– Если Эслинн и прихорашивается, а не ходит, как ты, – оглядев неряшливо одетую племянницу с вечно растрепанной прической, заметила миссис Эллиот, – то это совершенно не означает, что молодая особа – мошенница.

– Ну, я тогда не знаю, – протянула Мартина.

– Не знаешь, тогда и молчи, – рассердилась миссис Эллиот, – не мешай нам думать.

Пока жители деревни терялись в догадках, не подозревая об истинной причине замкнутости мисс Мур, молодая женщина, накупив различных осветительных приборов, вернулась домой. Остановившись напротив входа, хозяйка окинула взором свой временный дом и поежилась. Он показался ей еще более угрюмым и зловещим, чем всегда. Определенно, Банши-хауз был болен. Она впервые поймала себя на мысли, что ей хочется бежать отсюда сломя голову, не оборачиваясь. И неважно куда, лишь бы быть подальше от внушающего ужас и вселяющего тревогу места. «Уезжай, уезжай, – крутилось у нее в голове. – Ты тут чужая. Ты тут лишняя! Тебя никто здесь не ждет!»

Нехотя выйдя из машины и достав из багажника коробки, Эслинн зашагала к двери. В доме стояла тишина, как обычно нарушаемая только тиканьем массивных напольных часов-ходиков, стоявших в холодной гостиной. Управляющая отделением банка вздохнула. «Ничего не поделаешь, придется, по крайней мере, эту ночь точно провести здесь, а завтра… посмотрим, ЧТО будет завтра!»

Наскоро перекусив, Линн принялась поочерёдно распаковывать коробки, доставая оттуда лампы, светильники, канделябры и свечи. Добравшись до ручного фонаря, новая хозяйка замерла. Она подняла голову и задумчиво посмотрела на потолок. Внезапная мысль, от которой даже перехватило дыхание, пронзила ее мозг.