Девушкой она являлась религиозной и не знала, имеет ли право касаться, вполне возможно, дьявольской инкунабулы, не предаст ли Бога, дотронувшись теми руками, что минуту назад держали Священное Писание.

Убедившись в непоколебимости своей веры, подкрепленной недюжинным любопытством, Элайн несмело протянула руку к тому на дне коробки, пальцы тут же начало покалывать невидимыми иглами. Дернувшись от ощущения и на миг замешкавшись, остановилась, не решаясь. Покалывания стали перемежаться с подрагиванием воздуха, отчего создавалось ощущение нереальности происходящего, попросту очередного сновидения. На выдохе девушка вслух подумала:

– Это… Магия? На книгу наложены чары?

С магическими явлениями и артефактами Элайн практически не сталкивалась, несмотря на деятельность сестер ее матери, а также на то, что по своему роду она происходила из ведьм. Родители девушки были прагматичными людьми, осознанно воспитывающими дочерей по своему образу и подобию, однако использовать способности не запрещали, но лишь с наступлением четырнадцатилетнего возраста, в целях безопасности как самих детей, так и окружающих.

Джиневра и Мишель, напротив, пытались подтолкнуть Элайн и Зоэ к пробуждению наследственного дара, чтобы в случае чего те сумели себя защитить. Молчаливое противостояние чете Мелтон выливалось в подбрасывание интригующих пытливые детские умы магических книг, перевязанных бечевкой заговоренных куриных лапок со смесью сухоцветов и других подобных вещей.

Из одной такой книги девочки еще в семь лет узнали, что ведьмы бывают разные, и то, что небылицы об исключительно злых представительницах их рода – лишь сказки, призванные пугать человеческих детишек. Никто не рождается плохим, а становится им вследствие собственного выбора. В последующем Элайн, благодаря Библии, укрепила это знание, дополнив его тем, что ни одно живое существо, по сути своей, не является чистым добром или злом, хоть каждое и рождено во грехе, в нем же и умрет. Священные трактаты учат принимать столь сильное слияние черного и белого в душе любого, но всегда помнить: любить или ненавидеть ближнего – выбор самой личности.

К сожалению, некоторые не всегда следуют добрым помыслам, хоть и живут в ежечасно развивающемся мире. В школе сестер часто дразнили не только простые смертные. Не забывали выказывать пренебрежение к ним и существа, считающие себя куда выше остальных. Элайн оставалось жалеть их сердца, черствые с нежного возраста, позволяющие им насмехаться над слабыми представителями рас.

Вампиры, оборотни, ведьмы, бесы, горгульи, нимфы, сирены – те, кто усилием воли и контролем может сохранять антропоморфное состояние – давно смешались с людьми, сосуществуя в согласии, однако даже по прошествии столетий так и не достигли идеального взаимопонимания.

Возможно, именно поэтому Элайн разделяла мнение родителей, беспрекословно притворяясь обычным человеческим ребенком, желая убедить в этом не только их, но и саму себя. К тому же, когда Зоэ втайне от Гарри и Манон всеми силами пыталась пробудить свой дар, подстрекая сестру разделить с ней этот опыт, выяснилось, что магия Элайн крепко спит, не желая показываться на свет.

Как ни старалась девочка следовать за сестрой во всем, стремясь хотя бы иметь представление, какая стихия ей благоволит, тело оставалось глухо к экспериментам. После пропажи Зоэ Элайн продолжала попытки, надеясь, что эти силы помогли бы ей призвать сестру. Та обязательно почувствовала бы, узнала о блуждающем по венам младшей сестры даре и тотчас вернулась домой, желая во что бы то ни стало посоревноваться, убеждая всех в собственном превосходстве. Такой уж была Зоэ, мечтающей удивлять и удивляться, выделяться на фоне других, жаждущей иметь все возможные блага и, конечно, разделить их с любимой сестрой.