Кризис – странная штука. Иногда он объединяет людей, иногда разъединяет.

В этот раз он заставил некоторых представителей вашингтонской элиты забыть о политических разногласиях и подчиниться президенту, потребовавшему немедленной встречи.

Вирус, судя по всему, не был ни демократом, ни республиканцем.

Именно по этой-то причине Томас и сидел тут, в заднем ряду, чувствуя себя неуютно в обществе ведущих руководителей – не потому, что сам таковым не был, а потому, что его опыт руководства слишком уж отличался от их. Сила духа и физическая мощь – это не политические интриги. А именно интриги здесь главенствовали – в этом он не сомневался.

Он разглядывал собранных президентом в конференц-зале Западного крыла мужчин и женщин – всего двадцать три человека. Перелетев Атлантику, в Вашингтон Томас из-за смены часовых поясов прибыл только в полдень. Здесь Мертон Гейнс его покинул, заверив, что вскоре к нему обратятся с вопросами. Пока же на его собственные вопросы будет отвечать ассистент Мертона, Боб Стентон. Боб устроился по одну сторону от него, Кара – по другую.

Чудно как-то с Карой… Старше он ее сейчас или по-прежнему младше? Тело осталось двадцатипятилетним, что да, то да. А разум? Она-то на него сейчас смотрела скорее как на старшего брата. И пока он рассказывал, какую победу одержал благодаря пороху, слушала его с почти благоговейным выражением лица.

– Задерживаются, – сказал Боб. – Пора бы начинать.

Мысли Томаса вернулись к ущелью Наталга. Там он был признанным лидером, закаленным в боях военачальником, которого боялась Орда и любили подчиненные. Мужем и отцом двоих детей.

Пятнадцать лет вполне удачного командования. Хотя, конечно же, и ошибки случались – о них ему вечно поминал Уильям.

В ушах еще звучала хвалебная песнь. Хантер, Хантер, Хантер!

А здесь он кто? Двадцатипятилетний мальчишка, чудак, сны какие-то потусторонние видит. Вырос на Филиппинах… Родители развелись, мать страдает маниакальной депрессией… Колледж не закончил, связался с воровской шайкой… Да уж. Есть с чего умом тронуться и начать бредовые сны видеть. Но раз президент Роберт Блэр хочет, чтобы он их видел, значит, надо продолжать. С президентами не спорят.

На сцену поднялся высокий седой мужчина с крючковатым носом, уселся за уставленный микрофонами стол. Вслед за ним места заняли еще трое. Затем вошел президент Роберт Блэр, направился к центральному стулу. Все это напоминало пресс-конференцию.

– Слева – Рон Крит, начальник штабов вооруженных сил, – объяснил Боб. – Далее – Грэхем Майерс, министр обороны. Фила Гранта из ЦРУ вы знаете. А это – Барбара Кингсли, министр здравоохранения.

Томас кивнул. Сплошь шишки. В переднем ряду виднелись смутно знакомые лица. Тоже члены кабинета. Сенаторы. Конгрессмены. Глава ФБР.

– Нечасто в одной комнате увидишь столько сильных мира сего, – сказал Боб.

Рон Крит откашлялся:

– Благодарю вас всех, что прибыли сюда. Как вы знаете, примерно четырнадцать часов назад в Госдепартамент пришло по факсу послание, в котором нашим гражданам угрожают вирусом под названием штамм Рейзон. Копии этого факса и другие относящиеся к делу документы вы найдете в папках, которые вам раздали.

Стало ясно, что факс читали не все. Часть присутствующих открыла папки и зашелестела бумагами.

– Президент пожелал лично обсудить с вами эту тему, – Крит взглянул на Роберта Блэра. – Прошу, сэр.

Томас подумал, что Роберт Блэр похож на Роберта Редфорда. Веснушек только поменьше, а в остальном – просто копия актера. С лицом сосредоточенным, но спокойным президент наклонился к своему микрофону и отрегулировал его.