Последние слова прозвучали с упрёком.

– Мне не всё равно, – принялся я оправдываться. – Просто многое непонятно. Хотя… ты знаешь…

– Что?

– Есть одна мысль. Слышала про адренохром?

– Адренохром? Нет, если честно.

– Хорошо, – я вновь включил режим профессора на лекции. – Это такая вещь… как бы сформулировать. Короче, вещество, которое в больших количествах попадает в кровь человека при сильном чувстве страха или ужаса. И оно является очень мощным наркотиком. В Интернете много на эту тему видосов. Мол, сильные мира сего похищают детей для получения адренохрома.

– Почему детей?

– По-моему, у них то ли легче добыть эту штуку, то ли она качественней, чем у взрослых. Блин, я думал ты в курсе. Во всех соцсетях люди кучи теорий строят на эту тему. Говорят, что это секта. И что у всех, кто в ней состоит, а там только влиятельные и известные люди, есть золотое кольцо с красным камнем.

– М-м-м, – задумчиво промычала Жанна, – что-то припоминаю. По-моему, в этой секте много актёров голливудских.

– Точно, – обрадовался я. – Актёры, бизнесмены и прочие влиятельные люди. Может, и главы государств. Ну, короче, это занятие не для простых людей.

– И ты думаешь, нас для этого похитили? Пугать, чтобы извлечь эту хрень?

– Ну, я не утверждаю. Просто как вариант. Теория. Адренохром, по их мнению, своего рода эликсир долголетия.

– Но ты же говорил про детей. Ладно, тебя похитили. А меня-то зачем?

Опять началось. Даже не знаю, стоит ли на это обижаться. Моя теория явно позабавила Жанну.

– Зачем ты так. Ты вовсе не старая.

Слова вылетели, прежде чем я осознал их смысл.

– Я в тебе ошибалась, – мой выпад её рассмешил. – Ты тот ещё фрукт. Любишь девушкам хамить?

Мне не нашлось что ответить, и поэтому я решил промолчать.

– Кстати, – по голосу было слышно, что Жанна вновь в хорошем настроении. – У тебя кто-то есть?

– В смысле?

– Ну, девушка, – она сделала паузу. – Или парень?

– Ты совсем, что ли? – возмутился я. – Какой ещё парень?

– Ну, не знаю, – промяукала Жанна. – Сейчас такое время. Всякое бывает.

– Я не по этой части. В смысле, я натурал, – хоть мои слова были отчеканены как Отче Наш, в них всё равно слышалась обида.

– Так что насчёт девушки?

– Да нет у меня девушки, – уже раздражённо выпалил я.

– Понятно. Ну, это не удивительно. Хи-хи, – моя собеседница, видимо, получала истинное наслаждение от этого разговора. Не могу её винить. Возможно, беседы на отвлечённые темы помогают ей справиться со стрессом.

– А сама? – я решил прекратить форменное издевательство надо мной. – У тебя кто-то есть? Или ты тоже одинока из-за своего характера?

– Полегче, мальчик, – нарочито весело выпалила Жанна. – Чего такой обидчивый? Ты молодой, у тебя ещё всё впереди.

– Знаешь, я в этом неуверен.

Мои слова вновь повисли в зловещей тишине. Действительно. Неизвестно, чем закончиться наше приключение. Мы можем банально умереть от голода и обезвоживания. Второе даже скорее произойдёт.

– Ты прав, – надтреснутым голосом произнесла моя соседка. – Извини, если обидела. Я всегда так общаюсь со всеми. Друзьями, семьёй. Просто…

– Да всё нормально, – спохватился я. – Просто я ещё, наверное, от удара не отошёл. Да и плюс вся эта… ситуация. Мир?

Жанна не могла видеть моей протянутой руки. Но её вопрос заставил в этом слегка засомневаться.

– Ты руку ко мне протянул?

– Ты её видишь?

– Не уверена, – сонно произнесла Жанна. – Скорее почувствовала это. Я не против. Мир.

Когда больше часа назад я искал свою сокамерницу в темноте, чтобы успокоить, мне достаточно быстро удалось нащупать её ногу и, уже спустя десяток секунд, обнять. В этот же раз наши раскрытые ладони, казалось, искали друг друга целую вечность. Наконец, пальцы сплелись в замысловатом узоре, который символизировал долгожданное перемирие. Мне было приятно вновь ощутить её прикосновение. Наверное, всё дело в сенсорной депривации. Опять умничаю.