После теоретической части семинара мы, словно караван, проезжали мимо сочных зеленых деревьев, через ручьи и речки вглубь холмов. В лесу расположилась группа из двадцати трейлеров, и как только мы остановились, я поняла, что это будет напряженный день. Кошки перебегали через дорогу, валялись на траве и прятались в тени машин. В течение минуты после прибытия я увидела, как полдюжины кошек пробрались через открытые окна одного трейлера, приходя и уходя, как им было угодно. «Ага. Это та женщина, которая раздает всем еду», – вздохнул сотрудник по контролю за животными.

Я постучала в дверь, и она медленно открылась со скрипом. Появилась пожилая женщина в розовом свободном платье и толстых очках, а под ее босыми ногами проскочили два молодых кота и погнались друг за другом во двор. «Привет, меня зовут Ханна, и я здесь, чтобы помочь вашим кошкам».

Я поговорила с ней несколько минут, заверив ее, что мы не будем забирать ее питомцев – что на самом деле мне нравится ее сострадательное сердце и я просто хочу помочь ей взять под контроль популяцию с помощью стерилизации и кастрации всех кошек. К счастью, округ был готов работать с ней при условии, что животных стерилизуют. Мы с сотрудниками расставляли ловушки по всему участку рядом с трейлерами, в лесу, на подъездных путях и под крыльцами. Одна за другой кошки попадали в ловушки, и мы загружали их в автомобили сотрудников, готовясь к операции. Когда солнце начало садиться, мы были уверены, что поймали за день столько, сколько могли, и начали собираться. И тогда я услышала какой-то приглушенный шум.

Мяяу!

«Вы слышали?» Я сомневалась, не показалось ли мне. «Клянусь, мне кажется, я только что слышала мяуканье». Я затихла и выжидала.

Мяяяу! Мяяяу!

«Откуда же идет этот звук?» Я наклонилась и заглянула под крыльцо. Ничего. Под машину. Ничего. Тем не менее мяуканье раздалось еще несколько раз.

Я встала на четвереньки и прижалась ухом к днищу трейлера из винилового покрытия, прикрепленного к основанию.

МЯЯЯУ!

«О Боже. Я думаю, что котенок под трейлером». Толком не осознав, я уже оторвала винил и заглядывала внутрь. Нижняя часть трейлера была около метра высотой и совершенно черного цвета, но мой фонарик высветил грязный пол, кишащий жуками, и мохнатую розовую изоляцию наверху. Я светила из стороны в сторону, пока фонарик не осветил небольшую кучку пеноблоков, и внутри одного из них я обнаружила крошечного черно-белого котенка, мяукавшего изо всех сил.

«Нашла! Я иду!»

Конечно, там, где есть нестерилизованные кошки, будут и котята. Само по себе кормление кошек это акт сострадания, но без дополнительной стерилизации и кастрации этой колонии кошек была предоставлена возможность расти и расти. Хотя мы с сотрудниками приехали туда, чтобы положить этому конец, факт оставался фактом: в данный момент там были котята и они нуждались в помощи.

Сгорбившись, я медленно ползла по грязному полу, держа в одной руке фонарик, а другой убирая паутину. Боже мой, какая гадость, подумала я, но знала, что хочу достать этого малыша. Пауки бегали по моей обуви и залезали на руки. «Просто смотри прямо перед собой. Заберешь котенка и уйдешь». Мяуканье становилось все громче и громче, по мере моего приближения.

«О нет! Тут еще один!» Я заглянула в изоляцию и увидела, что мама-кошка и ее пятнистый котенок соорудили себе гнездо. Я вздохнула. Это будет нелегко. Подойдя к малышке в пеноблоке, я осторожно протянула руку. Она была на удивление бесстрашной. Я взяла ее на руки, прижала к груди и поползла обратно. Ей было около пяти недель – идеальный возраст для отлучения от груди и социализации для устройства в семью. Я знала, что через какое-то время смогу найти ей отличный дом.