– Для доброй юки-онна мы сделаем и большее! – воскликнул молодой парень, Атсуши, и все поддержали его.

Не теряя времени, все мужчины деревни, которые могли стоять на ногах, взялись за работу и быстро воздвигли над телом умирающей юки-онна шатёр. Свет солнца совсем не проникал внутрь, и там было темно, как зимней ночью, и очень холодно, ведь шесть дочерей юки-онна рыдали там над телом матери. Их слёзы обращались льдом, стенания – снегом, а горе – холодом, и так мало-помалу они возвращали к жизни свою неосторожную мать.

Самая младшая дочь не осталась в шатре, а пошла в деревню вместе с людьми. Она знала, как только матушка очнётся, сразу спросит, что с ними. И крошка юки-онна старалась помочь людям, чем могла: охлаждала компрессы, унимала боль раненых, успокаивала детей. Деревенские жители побаивались взрослых юки-онна, но эту, маленькую, не боялись совсем. На вид ей было лет семь или восемь, и она была совсем как обычная девочка. Отличалась от других только цветом волос и глаз – голубовато-прозрачных, как тонкий лёд.

Крошка юки-онна не сидела без дела ни минуты. Когда все раненые уснули, она стала помогать женщинам чинить одежду. У неё очень ловко получалось сводить пятна крови. Всем, чем могла, помогала она людям, пока её мама спала.

А через семь дней, напитавшись холодом, добрая юки-онна встала со своего ледяного ложа живая и невредимая. Только волосы остались чёрными.

Жители деревни радостно приветствовали свою спасительницу. Всё, что было у них красивого и ценного, несли они в дар доброй юки-онна. Но не подаркам и почестям та радовалась, а их улыбкам и смеху. И лишь одно её печалило: не успела она спасти всех. Но об этом добрая юки-онна молчала.

– Не зря я рассталась с бессмертием, – сказала она в ответ на причитания старших дочерей, – ведь столько чудесных детей остались жить, не погибли от стрел и мечей, от пушечных ядер. Моё бессмертие теперь – их.

Не в состоянии выразить свою благодарность, люди плакали, слушая её.

– Мы подумать не могли, что есть такие добрые юки-онна! – говорили они. – Для вас мы воздвигнем храм и будем почитать вас во веки веков!

Но юки-онна ответила:

– Не нужно мне ни храма, ни почитания. А лучше позвольте нам поселиться в этой деревне вместе с вами.

Люди и удивились, и обрадовались такой просьбе. Они быстро полюбили добрую, отважную юки-онна. И как только раненые оправились, мужчины деревни собрались вместе и построили для своей защитницы просторный, светлый дом. Они поставили его в тени высокой сакуры, чтобы та своими ветвями защищала жилище юки-онна от солнца и зноя. От реки провели канавку и обустроили во дворе источник, чтоб в любую жару у снежных фей была чистая, холодная вода. Сам же дом юки-онна стоял на шести высоких, толстых столбах, так что между полом и землёй оставалось много места – там мог бы выпрямиться во весь рост десятилетний ребёнок. Это было придумано для того, чтобы жар от земли не беспокоил юки-онна.

Женщины дружно засели за ткацкие станки и соткали пологи и покрывала из самых тонких и нежных нитей, какие у них были. Изысканная материя сплошь была покрыта вышивкой – розовыми лепестками сакуры и белыми хлопьями снега. Пологи натянули на стены дома, покрывало спустили с балок над входом, и его колыхал ветер. В доме юки-онна было просторно, светло и прохладно. Там не было очага, ведь снежные феи никогда не мёрзнут. Вместо него в центре главной комнаты стояла большая красивая ваза. Раньше она стояла в храме Юки-акума, но люди решили, что Снежный демон не рассердится, если они перенесут вазу в дом его дочери. И верно, Юки-акума не заметил её исчезновения. Он ведь никогда и не пересчитывал подношений в своих храмах.