– Н-да, от сына миллионера до работника мусарни. Скачок, так скачок, – не унимался Овсянкин.

 Моего брата, к слову, все присутствующие знали. Потому что Сережа меня в школу водил, аж до восьмого класса.

 Наши родители погибли. Опекунство над нами сперва взял компаньон отца, ну а потом моим опекуном стал брат. Он очень сильно за меня волновался и был мне и вместо матери и вместо отца. Защищал от всего и вся. Пару раз даже от одноклассников. Вот с Овсянкиным Серёжа один раз разговаривал по-мужски, когда тот сильно меня толкнул на уроке физкультуры. И, видимо, с тех пор Дима невзлюбил моего брата. Хотя меня больше не обижал.

– А в каком отделении брат работает? – поинтересовался вдруг Стас.

 Я озвучила ему номер и Стас с благодарностью кивнул.

 И, наконец, Ирка переключила внимание с меня на другого человека:

– Илюх, а как твоя карьера? Выборы когда?

– Осенью, – заулыбался он, – вот активно готовлюсь.

– А я бы не стал за тебя голосовать, – заявил Овсянкин и за столом воцарилась тишина. Все ждали, что ответит Илья.

– И почему же я не получу столь нужного мне голоса? – с явной иронией поинтересовался будущий депутат, только вот уже пьяненький Дима иронии не заметил, ответил совершенно серьезно:

– Во-первых – ты слишком молод. А во-вторых – ты слишком много чешешь, попутно вешая пролетариату лапшу на ушки. Ты и в школе таким был, Першин, врал через слово.

– Я не врал, я фантазировал.

– Ну вот, – усмехнулся Овсянкин.

– Но теперь у меня появилась возможность воплощать фантазии. И не только свои, – ответил Илья и выдал свою фирменную улыбку. Все представительницы прекрасного пола за столом дружно ахнули, видя такую красоту. Но не я. Потому что я скорее была солидарна с Димой.

 Чтобы не распалять конфликт, Ирка и Стас поднялись с мест и вскоре в зале заиграла музыка. Петька пригласил Лену танцевать, затем и другие одноклассники к ним присоединились. Я наблюдала за танцующие телами и лениво жевал греческий салат.

– Крошка, – громко произнес у меня над ухом Илья, – а ты потанцевать не хочешь? – в ответ я покачала головой. И тогда Першин пригласил Ирку.

 Прошел примерно час. Все веселились, пили, ели, танцевали, общались более менее дружелюбно, потому что горячительные напитки сыграли свою роль и они уже заканчивались.

 В принципе я уже довольно много времени провела на этой встрече, так что можно и ретироваться. И когда я поднялась с места, собираясь подойти к Ирке, чтобы оставить ей денег, Петька вдруг громко предложил:

– Народ, а поехали в караоке?

 Как ни странно, но его идею поддержали многие, даже Илья. Стас тут же удалился выяснять что у нас там по чеку, вернулся, озвучивая сумму с человека. Все скинулись и большой толпой двинули к выходу.

 Я замешкалась, пропуская бывших одноклассников вперед. Вышла из зала последней. Я уже надеялась, что все, сейчас про меня забудут и я спокойно поеду домой. Но нет. У выхода из зала меня поймал Стас. В руках он держал бутылку белого вина.

– Крошкина, ты что, отделяешься от коллектива? – поинтересовался он. Я ответила, кокетливо пожимая плечами:

– Я просто петь не умею.

– А ты думаешь другие умеют? – фыркнул в ответ Стас.

– Не, я домой поеду. Устала. Утром один вопрос важный решила, да так и не решила. Надо думать.

 Стас сдвинул брови, пристально уставившись мне в глаза. А потом улыбнулся:

– Ну, смотри, а то мне кажется – основное веселье только начинается.

– Ты там за Димкой лучше присмотри, а то он борагозит хуже, чем в школе.

– Я профессионал по сглаживанию конфликтов, сама же знаешь, стены этого ресторана повидали многое, – подмигнул мне Стас и всучил бутылку, – ну ладно, держи презент от заведения и давай, отдыхай, а потом решай свои вопросы, я в тебе не сомневаюсь. До встречи.