ЗАО «Дювал» граничил с нашим «Дальневосточным» ОАО, в нашем обществе не было самолётов дальних перелётов, поэтому единственная возможность добраться до центральной части России был аэропорт, который находился в Туринске. «Дювал», в отличие от нашего дочернего общества, был непрозрачным и закрытым обществом, т.е. дочерние общества, которые носили статус ЗАО, имели больше автономий, но были труднодоступны, туда можно попасть через специальные пропуска или приглашение на работу.

– А как ты успеваешь работать? У тебя же уроки, кружки, группа.

– Пока ты лежал в больнице, я всё это бросила. Я поставила себе цель и хочу вырваться на свободу из этого гадюшника.

– И в чём же заключается моя помощь?

– Я по ночам работаю у мистера Хайда. Развожу на велосипеде товар. Собранные деньги я буду отдавать тебе на хранение. А то боюсь, что вдруг мама увидит.

– Ты мне доверяешь свои деньги?

– А почему бы и нет? Ты же не подчиняешься золотому тельцу. Поэтому и доверяю!

Милана отдала мне свою банку, в которой лежали деньги, и попросила беречь как зеницу ока. Смелость её всё больше поражала, если это можно считать смелостью. Даже мне не хватило её решимости, ведь я не могу всё так бросить и помчаться туда, не зная, что меня там может ожидать. А Милану это не беспокоило, она стремилась к неведомому. Хотела почувствовать настоящий вкус независимости.

На следующий день после школы, как и планировалось, мы с Миланой пошли на экскурсию в музей, где проходила выставка известных картин. Там было показано довольно-таки приличное количество полотен. Всё было обставлено красиво, живописно. Картины привлекали своей изящностью, некоторые из них были странными.

– А что это за картина с чёрным квадратом?

– Ты что, это же известная картина, чёрный квадрат Малевича. Художник-авангардист, прославившийся своими полотнами «Чёрный крест» и «Чёрный круг». Это просто бесподобно.

– Что в этом бесподобного? Фигня какая-то!

– Это отражение современного мира, где истина расплывается и исчезает в тёмных глубинах самоанализа. Она побуждает к размышлениям, поднимая вопросы о том, что такое искусство на самом деле и как оно воспринимается каждым индивидуально.

По мне это просто чёрный квадрат. Ну конечно, он, наверно, ещё и бесценен, такое бы и я смог нарисовать, но, боюсь, меня закидают тухлыми овощами и станут ещё голосить, что я не ценитель авангардизма, раз смог повторно нарисовать это чёрное пятно на листе.

В музее интересно было больше наблюдать за людьми. Они пили шампанское, рассказывали истории художников прошлого, любили выражаться художественными понятиями, и это звучало очень пафосно. Одеты они были все одинаково, в костюмах известных брендов, очки, не имевшие медицинского значения, это же модно.

Меня как «ярого» безудержного ценителя искусства привлекла одна из картин этого музея. В ней действительно был заложен некий смысл. Я смотрел на неё с любопытством.

– Что, Дарко, понравилась картина?

– Художник интересно изобразил Ад.

– Ещё бы, это же Данте, он взял грехи людей и разделил их на десять кругов. Каждый круг – болезненный символ выбранного пути, путь, по которому ступают души, покинувшие этот мир, обременённые тяжестью своих деяний. Картина приобрела большую популярность. И немало критики. Её даже пытались выкрасть и сжечь религиозные фанатики, но, к счастью, всё обошлось.

Вечером я был уже дома. Папа сидел на кухне, так же листая свою газету. Не понимаю, чего он такой спокойный, а его вид безмятежный, как у коровы, жующей траву. Он делал вид, что не замечает меня, будто меня и не существовало никогда. Неудивительно, что, выходя из дома, он радовался, что мы с ним больше не общаемся. Мамы дома не было. Наверное, пошла к своим подругам.