Вы только представьте себе, речной жемчуг в центральной полосе России, где она его брала ума не приложу, а она никогда не рассказывала, но данную традицию не нарушала ни разу. Вот и моя, отдельная от родителей квартира, как раз, и был куплена на деньги от продажи этих жемчужин.

Вот почему я и называю свою тетку судьбоносной, а ещё, как раз она, и оказалась тем самым ключом, который полностью закрыл мою прежнюю жизнь, а взамен её открыл совершенно новую.

Но всё по порядку. Итак, заброшенную и практически вымершую деревню, на краю Шатурских болот я нашёл с большим трудом, и только с помощью очень умного и продвинутого навигатора.

Так как был я здесь ранее, только один раз, и то, в очень далёком и наивном детстве.

Когда приезжал сюда вместе с мамой, как она тогда сказала, ради какого-то обряда. Который заключался только в том, что я просто положил свою ладонь на большой Змеиный камень, являвшийся местной достопримечательностью, и продержал её так не больше минуты.

А затем, повернувшись к двум женщинам, застывшим за моей спиной, был немало удивлён. Так как моя мать стояла, практически не дыша, и была белее белого, словно я должен был прикоснуться не к обычному камню, а взять в руки оголённый высоковольтный кабель.

А вот тётка Прасковья наоборот, после моего, как мне тогда казалось, простого поступка, изменилась просто таки разительно, причём в лучшую сторону. Мгновенно превратившись, из холодной и властной женщины, этакого Феликса Дзержинского в юбке, в самую добрую и ласковую из бабушек.

Которой, на самом деле, она для меня и являлась. Так как по генеалогическому древу, она была сестрой матери моей матери. Но, так уж повелось в нашей семье, что кроме, как тёткой, её никто не называл. Но не суть.

Просто тогда, обе мои родственницы, быстро о чём-то пошептались, загадочно при этом перемигиваясь, и мы, по извилистой лесной тропинке, быстро отправились обратно, к деревенскому дому моей тётки, откуда на следующий день, рано утром, вообще отправились в Москву.

И вот теперь, спустя пятнадцать лет, я вновь оказался на окраине полузаброшенной деревни со странным названием Пустошь, с удовольствием вспоминая, почти что, очень забытые картинки, из своего очень далёкого детства.

Вообще-то, местная округа, на несколько десятков километров вокруг, называлось просто – Шушмор, и если верить всевозможным интернетовским ресурсам, было вполне себе знаменитой аномальной зоной. В которой, время шло не так и не туда, легко пропадали люди, да и вообще, можно было запросто попасть в другое измерение.

Да и само название – Шушмор, происходило от одного из знаменитых полководцев самого Бату-хана, и гласило, что мол, в давние-предавние времена, вёл он свой отряд на град Владимир, но намертво завяз в местных Шатурских болотах.

Много его воинов утонуло, а затем погиб и сам хан. Вот на месте его гибели, уцелевшие войны, и сложили из каменных глыб большой холм. И с тех пор, когда гневается дух почившего хана, зарождаются над Шушмором грозы и ливни.

И вот тогда можно отчётливо наблюдать, что когда идёт дождь, то самые яркие молнии и самые черные тучи, всегда собираются над тем местом, где и течёт речка Шушмора.

Так что, места вокруг, были конечно загадочные и очень странные. Даже если вспомнить тот же самый Змеиный камень, к которому я прикасался в детстве. И который своей структурой, был очень похож на сотни собравшихся вместе, и внезапно окаменевших змей.

Но, это я так, отвлёкся. А вообще-то деревня моей родной тётки, с виду была самой обычной. Старая, уже давно разрушившаяся церковь, а рядом с ней высокая, всё ещё сопротивляющаяся времени колокольня, из красного, ещё дореволюционного кирпича, да несколько десятков бревенчатых домов, вольготно, словно коровы на выпасе, бессистемно расползшиеся во все стороны, вот и вся деревня.