«Девчонки, в каком отеле мы живем, кто помнит?» – спросила Юрик. Тут же откопали бронирование. Название отеля записали. Поисками занималась, разумеется, Рыбка, но она все же советовалась с народом.

Дели облетали долго. Юрик сидела у окошка и восхищенно разглядывала тысячи крохотных огоньков: местное время было – полдвенадцатого ночи. Наконец, притушили свет, и самолет устремился вниз.

Вера даже не успела помолиться – она как раз дремала перед посадкой и все пропустила. Очнулась, когда включили свет, все индийцы повскакали с мест и начали доставать свои сумки и баулы. Температура в городе Дели в без малого полночь была – тридцать градусов.

– Это сколько же будет днем-то? – озабоченно спросила Анфиса, – если сейчас тридцать.

– Сорок-сорок два, – поделилась Рыбка. Видя расширившиеся глаза подруги, добавила: – Но уже через день упадет до тридцати восьми!

*****

Аэропорт имени Индиры Ганди встретил их затейливой восточной музыкой из динамиков и легким запахом залежалых ковров. Идти пришлось немало. Девушки двинулись с толпой, минуя рекламные щиты (кстати, на них было написано – двадцать семь градусов!), большое количество смуглолицых мужчин в форменных рубашках: голубых – работников аэропорта, бежевых – полицейских. Спустились по экскалатору и очутились в другом громадном зале. Надписи «е-виза» вели в самый его конец. Там им пришлось встать в довольно внушительную очередь, рядом с большущей статуей слона, вырезанной из дерева.

– Девчонки, какой слон хорошенький! – восхитилась Анфиса. – Надеюсь, мы покатаемся на слоне!

За стойками сидели только мужчины. Да и вообще, мужчин на вид было в разы больше. Вере достался дядечка с огненно-рыжими волосами. «Странно, разве бывают рыжие индусы?» – рассуждала она. Ей говорили, что индус – это религия, а национальность называется индиец, но она как-то все забывала… Рыжеволосый глянул на нее строго и заставил прижимать пальцы к аппарату – для снятия отпечатков. Вера нервничала, отпечатки не снимались. «Все, сейчас отправят обратно», – думалось ей. Но дядька неожиданно засмеялся, взял ее палец и приложил к машинке.

– Добро пожаловать в Индию!» – сказал он.

Юля проснулась и не поняла, почему вокруг темно. У них с мужем занавески в спальне были легкие, светлые, оба не любили тяжелых портьер и долгих пробуждений. «Может, еще ночь?» – подумалось ей. Она огляделась и поняла, что находится в каком-то незнакомом месте. В комнате была еще одна кровать – через тумбочку. На ней, завернувшись в простыню с головой (ноги при этом торчали наружу) спала, по всей видимости, Анфиса. В номере царил полумрак. Юля схватила телефон: девять часов. Ну да, все верно: они с Женькой вставали в полседьмого, по местному времени – в девять. Жалко, что Женьки тут нет. Сейчас бы музычку поставил и помчался на кухню варить кофе. А Юлька бы потом уже пришлепала – розовая после душа – яичницу жарить или блины – по выходным… А Финик – их общее дитя (скотч-терьер пяти лет от роду) уже сидел бы смиренно, выклянчивая вкусненькое… Но почему так темно?

Оказалось, все просто: в номере не было окон. Вернее, те, что были, были наглухо закрыты ставнями. И когда Юлька сумела одну из них приоткрыть, то сразу пожалела. За окном был крошечный дворик, усыпанный мусором.

– Вот черт, – пробормотала она, – это точно мне наказание – за мое чрезмерное чистоплюйство.

И правда – сколько раз она устраивала разнос ни в чем ни повинному мужу Женьке за несчастную недокинутую до корзины с бельем майку? За сбежавший кофе, причем, тут же начинала драить плиту, как подорванная. А могла бы с мужем вкусным напитком наслаждаться и гренки с сыром уплетать, которые Женя так классно готовил. По субботам – доводить до блеска все поверхности в доме… И вот пожалуйста – номер с видом… на помойку!