– Перед тем, как Элен сбежала из родной страны? – нахмурился Эрл. – Она провела в приюте всё детство – следовательно, бабушке не дали права на опёку?

– Оттого и не дали, что посадили за решётку!

Быстро подсчитав года, Эрл удивился:

– Немолодой женщине дали двадцать лет тюрьмы? Для неё это было практически пожизненное. По какой статье осудили?

Шон с Денни переглянулись и одновременно выпалили:

– За убийство!

– Хм-мм... для непреднамеренного слишком суровый срок... Отчего ей дали так много?

– О, всего лишь за особую жестокость расправы с жертвами! Никакого "непреднамеренного" там и близко не было. Чёрт, ты опять не удивлён?

– С чего бы мне удивляться, Шон? Я же знал: Элен солгала мне в том, что её родные никогда не проявляли склонности к агрессии. И не мне презрительно воротить нос от тех, чьи родственники не были ангелами во плоти: бабушка Элен точно не превзошла моих демонических предков в деле жестокости.

– Не скажи... ты ещё не знаешь, кого она убила и как.

Пролистав копии страниц давнего судебного разбирательства, Эрл сокрушённо покачал головой:

– Бедная девочка! Вероятно, ей рассказали о том, что её родителей отправила на тот свет её собственная бабушка: поэтому сбежала сразу, как ту выпустили из заключения. Надеюсь, Элен рассказали об этом не в то время, когда ей было пять лет!!! И не во всех кровавых подробностях!

– Бедная девочка?! Бедная девочка?!! Мастер, вас подменили инопланетяне?! – взвился Денни. – Я бы сказал: опасная девочка! А когда я слышу умильный тон, которым вы говорите о ней, я понимаю, что она – ОЧЕНЬ опасная девочка! Одна из тех, что способна прикончить самого сильного инкуба! Забыли, в чём слабость вашего рода, шеф?!

– Не забывайся, – холодно отрезал Эрл, – я лишь выразил сочувствие ребёнку, которого самым жутким образом враз лишили всей семьи.

– Ты акцентируешься не на том, – напряжённо сказал Шон. – Сочувствие – дело десятое, важнее, что у девицы врождённая предрасположенность к насилию и безжалостности: её бабушка безумна, поскольку такого рода преступления нормальные люди не совершают!

– Психиатр из нас я, – усмехнулся Эрл. – Убийства родных всегда имеют под собой скрытые, но очень веские основания, и эти основания, само собой, не передаются по наследству. Будь женщина впрямь безумна, это неоднократно проявилось бы в тюрьме, но там её поведение характеризуют как образцово примерное.

– Маньяки могут действовать под влиянием редких вспышек – ты же сам говорил, – напомнил Шон.

– Да, но именно родных маньяки трогают крайне редко и уж точно не с них начинают свой ужасный путь.

– Всегда есть исключения из правила, это тоже неоднократно говорил ты сам! Тебе настолько нужен биофизик, что ты готов закрыть глаза на всё, да?! Просто поразительно!

– Если бы ты видел, с каким энтузиазмом она создаёт механический имплант для единорога и трудится над возвращением цветочувствительности фениксу, ты бы не поражался. Её русская родня точно не имеет отношения к Иным? – задал наиболее интересующий его вопрос Эрл.

– Точно. Дед её был лесником, а ненормальная бабка – счетоводом при лесничестве. Дед умер задолго до рождения Элен, бабка в одиночестве растила её мать, – ответил Денни. – Никаких странностей до кровавой трагедии за семьёй не замечалось, а что касается родственных связей с кем-то из наших, то в такую глухую тайгу никто из Иных отродясь не забирался. И к чему этот вопрос, мастер, если лабораторные исследования не выявили в крови Элен признаков наличия сверхъестественных предков?

– Всё так, но в ней определённо есть что-то необычное.

Ему ответили пожатием плеч: Шон не был лично знаком с его новой помощницей, Денни же считал, что та является потенциальной угрозой, а он предпочитал держать таких подальше, а не изучать их.