– Извините, – принуждённо улыбнулась администраторша и разозлёно развернулась к растерянному бармену, тихонько прошипев: – Инструкцию забыл?! В прозрачных стаканах подавать только воду! Никакого огня не разводить, резких ударных звуков не производить! Ещё один такой инцидент – и вылетишь с испытательного срока!

Элен искренне посочувствовала жалко оправдывающемуся парню. Получив знатный нагоняй от администратора, он взялся полировать все блестящие элементы стойки и витрины, время от времени посматривая в мятый листок и шевеля губами, повторяя технику безопасности при работе в дурдоме. Когда Элен подошла, чтобы вернуть стакан, он глянул на неё с заметной опаской.

– Не волнуйся, я нормальный человек, такой же, как ты, – ободрила парнишку Элен, весело ему подмигнув.

– Да, вижу, – вздохнул он, одёрнув бордовый форменный жилет, и Элен как-то вспомнилось, что жилет бармена на первом этаже был светло-синего цвета...– Трудно привыкнуть не столько к исполнению инструкций, сколько к тому, что людей вокруг мало. Хочешь – не хочешь, а дрожь пробирает.

Дрожь пробрала Элен от его чудных слов. Обслуживающий персонал заразился от пациентов психическим нездоровьем? Людей вокруг было вполне достаточно: около дюжины человек в зоне видимости. Ближе всех крутилась администраторша, отчего-то не спускавшая с Элен глаз, будто боясь, что она начнёт разливать томатный сок перед страдающими страхом крови пациентами.

«Когда бы бармен успел спятить, если только на испытательный срок взят?» – сглотнула Элен, отступая от бара. Она заметила, как администраторша погрозила парню кулаком, как он судорожно схватился за инструкции и испуганно сглотнул. Умоляюще посмотрел на Элен и одними губами прошептал:

– Я тебе ничего не говорил, ладно?

Элен кивнула и нервно оглянулась на внезапно усилившийся звук телевизора.

Все пациенты развернулись к экрану, и она сразу поняла, что их заинтересовало: в центре кадра был директор больницы, Эрл Хэлл, выходящий из зоны полицейского оцепления. Голос за кадром вещал, что видный психотерапевт нередко привлекался органами охраны правопорядка к расследованию преступлений, совершённых психически нестабильными людьми, и делал логичный вывод о причинах его появления на месте ночного убийства.

– Доктор Хэлл сотрудничает с полицией? – вырвалось у Элен, и администраторша гордо подтвердила:

– Да. Директор нашей больницы – известнейший психотерапевт города. Неужели вы не слышали о нём?!

– Раньше мне как-то не доводилось интересоваться психотерапевтами.

Сотрудничает с полицией. Какое счастье, что она не предложила ему взятку за приемлемый диагноз!

Красавец доктор на экране уселся в машину, выглядящую на миллион долларов. Двойное счастье, что она не предложила взятку! Её бюджета хватило бы разве что на коврики в его спорткар.

«Есть ли в спорткаре коврики? – задумалась Элен, потирая лоб. – Господи, какие глупости приходят мне на ум!»

– Вас часто беспокоят головные боли? – участливо произнёс завораживающий голос Эрла, и она изумлённо посмотрела на широкий экран: к кому обращается с таким вопросом сногсшибательный психотерапевт?

В телевизоре показывали портрет убитого и рассказывали его биографию, а вопрос был обращён к ней самой: Эрл Абсалон Хэлл собственной персоной стоял рядом, держа в руках кошачью переноску.

«Головные боли меня беспокоят исключительно с момента нашего знакомства», – хотела бы честно сказать Элен, но вместо этого отрицательно покачала головой и забрала свою кошку.

...

Стоило закрыться двери палаты, как Фенька перестала притворяться крепко спящей. Она мигом сгруппировалась в комок и принялась водить носом, разнюхивая обстановку в самом прямом смысле слова. Элен поспешила открыть переноску и ласково заговорила с питомицей, но её обиженно проигнорировали: Фенька терпеть не могла переезды, новые места и новых людей. Осторожно выскользнув из переноски, она первым делом испуганно забилась под кровать, злобно шипя оттуда. Вздохнув, Элен занялась раскладыванием кошачьих вещей.