1) каждый человек знает, что определенный закон, министерство, парламент, власть были приняты всеми, и все соблюдают и уважают то, что было установлено. Каждый знает, что этот закон должен соблюдаться всеми; индивид знает, что другие соблюдают этот принцип так же, как и он. Таким образом, все равны, каждый человек равен другому, потому что знает, что другие также подчиняются правилам: каждый человек является равным перед лицом одного и того же принципа, одних и тех же указаний;

2) этот принцип применяется по отношению ко всем, кто совершает определенное действие в определенных обстоятельствах, то есть по отношению к любому действующему гражданину, который совершает некое предусмотренное действие (продает, покупает, помогает, спасает, убивает, крадет и т. д.) конкретным образом. Речь идет об очерчиваемости преступления, содеянного (res acta – сделанная вещь). Это техническая мера, поэтому все те, кто совершают определенное действие в определенных обстоятельствах, получают пенсию, продвижение, в то время как те, кто совершает другое определенное действие в других определенных обстоятельствах садятся в тюрьму на месяц, десять лет и т. д. По отношению к каждому гражданину, который совершил определенное действие в определенных обстоятельствах, на техническом уровне происходит равное распределение благ или обязанностей, применение власти, закона. Именно в этом смысле «все люди равны».

Из этого следует, что все принципы веры, победы, славы, национальной гордости, знамени, личностной значимости ничего не означают: на самом деле, это свидетельствует о том, что человек есть ничто перед современной демократией. Например, некий человек (сей факт подтвержден документально, посредством специального физиологического, психологического анализа и т. д.) в возрасте тридцати лет дает деньги на покупку дома, строительства дороги и т. д. Однако у этого человека нет имени, не зарегистрировано его место рождения, он не обладает идентичностью социальной бюрократии. Для государства, например, итальянского, этот человек не существует, он как бы не рождался вовсе, так как он не отмечен в книге записей актов гражданского состояния, он не может быть собственником, потому что не существует, как предпосылка, как номер, состоящий на учете у государства. Если гражданин, состоящий на учете, продает и берет деньги у такого человека, происхождение которого подтверждено только природой, то его действие не соответствует общественному устройству. Заключенный контракт ничего не будет значить, потому что он был заключен с одной стороны, субъектом, обладающим правами и необходимыми документами и, с другой стороны, тем, кто не входит в общепринятую систему контроля. Также в случае, если этот человек тридцати лет убивает десять человек, он не может быть осужден или посажен в тюрьму, потому что в «общем компьютере» этой демократии его не существует.

Человеческие существа являются индивидами, обладающими определенными правами и обязанностями в рамках гарантий, власти, которые суверенное общество установило через свои выборные органы, или же в рамках беспристрастия, где все равны.

Прошли времена Гитлера, Муссолини, Сталина, Нерона и прочих: сегодня существуют только люди, которые, представляя собой народное демократическое общество, устанавливают такую справедливость, равенство, в котором невозможно думать о свободе, потому что все живут внутри юридической матрицы, где люди установили правила – начиная со статус-кво – и заключили себя в определенные рамки.

Каждая страна имеет свои «равенства», отличные от «равенств» других благородных демократий. Здесь ценность имеет территория, а не личность. Например: голландский гражданин может попросить об эвтаназии, итальянец – нет. И это право имеет свою силу только на той территории где это возможно. Поэтому если итальянский гражданин поедет в Голландию, то он может прибегнуть к эвтаназии; если голландец приедет в Италию, эвтаназия для него будет запрещена.