– Да, доктор Галлоуэй, был, – ответил Мэтлок, – и хорошо знаю, что происходят преступления на почве нетерпимости и против цис-, и против транс-женщин, однако предположил бы, что люди, совершающие такие преступления, относятся к разным категориям. Категории эти, вероятно, пересекаются, однако все-таки различаются. И в данном конкретном случае я расследую убийство Сэмми.

– Да, Мик. И теперь, осмотрев труп, вы осведомлены и о биологическом поле этой женщины, и о ее гендерном самоопределении. Эти данные вы получили в условиях уважения к выбору, совершенному покойницей при жизни. Вам с этим трудно, Мик?

– Давайте перевернем ее и поглядим на рану.

Палец Джемаймы Тринг завис над кнопкой. Нажать на “Отправить”? Она понимала, что никакого серьезного домогательства не случилось. Никакого насилия. Никакого физического принуждения. Ну или считать ли небольшое давление на ее подбородок, чтобы приподнять ее лицо к его лицу, физическим принуждением? Тогда ей так не показалось. Но с тех пор она призадумалась.

Даже если оно и не было физическим, ОК ли это?

Или не ОК?

Не вполне #ЯТоже, но все-таки #НеОК.

Не насилие. Не злоупотребление.

Просто #НеОК.

Того поцелуя ей однозначно не хотелось. Уж во всяком случае, не хотелось второго. Определенно. Разве Кёрт не должен был это осознать? Да если б и нет, он разве имел право ее целовать – если учесть, что она знает, что он наврал, будто хочет составить с ней пару? А она была очень пьяная. Это он совершенно точно знал. Последний бокал вина он притащил ей сам.

Она знала, что это не было домогательством. Но ей все-таки казалось, прямо по-настоящему казалось, что это #НеОК.

Джемайма нажала на “Отправить”.

У производственной группы “Острова любви” утро выдалось трудное. Беды начались в разгар ежедневной планерки, посвященной ближайшим выпускам программы. Редакторы, помрежи и помощники постановщиков – целая небольшая армия – делились результатами и впечатлениями от улова, принесенного прослушиваниями. Обменивались фотоснимками, отсматривали записи, делали маленькие ставки на то, сколько в этот раз наберется девушек, описывающих себя как “веселых и общительных, но при этом сильных и неистовых”, и сколько молодых людей, заявляющих, что они “крутые с девчонками”.

Все уже собрались подступиться к щекотливой задаче определения характеров в эпоху повсеместной косметической хирургии. Программа целиком зависела от пристального внимания аудитории к сюжетным линиям каждого участника, однако исследования показывали, что зрителям все труднее давалось распознавать лица, в особенности – участниц программы.

– Попросту говоря, среди этих блондинистых девах с набухшими губами, с грудями во все стороны и с бровями в кучку разобрать, кто есть кто, жуть как трудно, – громко посетовала исполнительный продюсер и шефиня Хейли Бернстин. – Может, как-то выкрутимся с украшениями. Какой-нибудь одной нацепим тиару? А еще кому-нибудь – громадные серьги? Что угодно, лишь бы различать их между собой.

Возможности обсуждать это дальше не выпало, поскольку тут все узнали новость, что Команда Ко присвоила исковерканное название программы для своей кампании продвижения недискриминирующе-радостной сути Королевства в грядущем референдуме по вопросу английской независимости.

Первой у себя в новостной ленте углядела эту весть нервная младшая редакторша по имени Дейзи. Дейзи было всего восемнадцать – самая юная участница команды. В поколенческом цикле социальных медиа счет шел на месяцы, и Дейзи всегда все узнавала первой – и всегда оставалась подключенной к самым сообразным мобильным приложениям. Фейсбук – это для бабушек, Инстаграм – для мам, по ее мнению. Поэтому она лучше всего улавливала молниеносные сдвиги моды и фокуса в интернет-настроениях. На проектах типа “Острова любви”, существовавших полностью в моменте, Дейзи была канарейкой в угольной шахте – или же, если в сетевых понятиях, “коктейльной утей”