– Значит одно из двух, – продолжает блондин, – либо вы считаете себя умной, но некрасивой, либо красивой, но неумной.

Поднимаю на него глаза, он смотрит прямо в мои, а потом, скользя по лицу, губам, шее, опускает взгляд вниз, на декольте и моё терпение лопается.

– Думаю, что для того общения, которое вы подразумеваете, я не подойду, – выдергиваю руку из его ладони. – Найдите для этого красивую и неумную, – отчеканиваю и возвращаюсь за свой столик.

– Что случилось, подруга? – недоумевает Иринка, глядя как кавалер, улыбаясь, возвращается за свой столик.

– Не бери в голову, – ответила я, пригубив вино.

– Полинка, он такой импозантный. От него так и прёт мужской харизмой и сексом, – улыбается она.

– Знаем мы эту «харизму». Вот именно сексом от него и прёт. Развлечься решил, в декольте пялился, – бубню я, отпивая красное из бокала. – Знаем мы эту «харизму». Вот именно сексом от него и прёт. Развлечься решил, в декольте пялился, – говорю, отпивая красное из бокала.

– Ой, ладно тебе! Даже если и так? Он у тебя когда был, секс-то? – тихо шепчет и, откинувшись на спинку стула, улыбается. – Мы же одеваемся красиво именно для того, чтобы мужики пялились.

– Ну знаешь? – не нашлась я чем парировать.

Ведь права была подруга. Если бы мы не хотели, чтобы мужчины обращали внимания, то ходили бы как «зачухи». Хотя, принцип конкуренции тоже никто не отменял. Особенно, когда идёт какая-нибудь с мужчиной, а ты одна, то так и подмывает продемонстрировать, что ты лучше, и ножки стройнее, и платье красивее.

– Ладно, проехали, – говорю я, допивая вино. – Допейте с Серёней шампанское, когда он освободиться, а я домой поеду. Хочу выспаться. Всю неделю недосыпала, проект завершала.

– Серёня же поздно заканчивает. Я думала, мы ещё посидим, – расстроено говорит Иринка.

Я оставляю деньги за ужин, и встаю.

– Прости, пожалуйста, я очень хочу спать, – грустно улыбаюсь и целую её в щёку. – Пока!

– Пока!

Машу пальчиками Серёне, разворачиваюсь и взгляд падает на несостоявшегося «кавалера». С ними за столиком уже сидели какие-то девицы. Молодые, лет около двадцати, с лицами, явно не отягощёнными интеллектом. Что и требовалось доказать. «Харизма, блин», – усмехаюсь я и твёрдым шагом направляюсь в вестибюль. Накидываю свой короткий чёрный тренч и выхожу на улицу. Заранее такси не заказала и к лучшему. Пройдусь пешком, вечерок тёплый, апрельский, у нас на юге уже во всю цветут деревья. Я глубоко втягиваю воздух, пропитанный ароматом цветущих абрикос и алычи, и медленно иду по улочке старого центра. Задумываюсь о новом перспективном для нашего предприятия проекте. Известная сеть заинтересована заказать у нас оборудование сразу для пяти своих ресторанов, но потянет ли наше производство такой объём? Вот в чём вопрос. Александр Викторович давно ругается, что станков не хватает, и многие из них уже старенькие, ещё с советских времён пашут на износ, а мы даже остановить их на капремонт не можем. И так не всегда успеваем укладываться в сроки, а придёт один очень крупный заказ и всё, завалимся. «Вот голова дырявая!», – так увлеклась сегодня проектированием, что совсем забыла отправить брокеру документы по импорту.

– Что умная и красивая одна скучает?

Я от неожиданности, чуть не спотыкаюсь. Останавливаюсь и поворачиваю голову в сторону уже знакомого голоса. «Харизма» медленно едет в машине и в открытое окно обращается ко мне, улыбаясь.

– А я смотрю, что вам одной красоты недостаточно, раз вы сбежали из компании красивых? На интеллектуальные беседы потянуло? – ёрничаю я.

Смеётся, держа руку на руле тёмно-серого дорогого седана. Я продолжаю идти, он медленно едет вдоль тротуара по встречке. Улочка пустая, машин нет, но мне всё равно не по себе от такого манёвра.