– Надо же, а вы умеете улыбаться, – прервал воспоминания голос жениха, все еще не сводящего глаз с портрета. – Никогда бы не подумал.

– Надо же, а вы умеете говорить комплименты. Или это был не он? – Обычно язвить не входило в мои привычки, но право слово! Ирвин находился в нашем доме уже около двух часов, но и слова приятного не сказал. Терпение терпением, но его поведение начинало угнетать. Надеюсь, после свадьбы он будет уделять больше времени работе. В противном случае с подвеской на шее придется сродниться окончательно, чтобы не разбить о голову обожаемого супруга какую-нибудь вазу и не вызвать скандала. Так и представляю заголовки в газетах: «Драка в семье племянника короля и дочери придворного мага: пылкость влюбленных или политические интриги?» Столь популярное среди населения столицы, сколь и скандальное издание «Окна столицы» очень уж любило создавать шум буквально на пустом месте. Что говорить о том, чего и раздувать не требовалось, – добавь только пару догадок.

– У вас потрясающая улыбка, – верно трактовал вопрос Ирвин и отвернулся от меня нарисованной ко мне во плоти. – Надеюсь когда-нибудь увидеть ее наяву.

В голове крутилось «надейтесь» и «я подарю вам ее на свадьбу», но решила не вредничать, коль уж сам Ирвин решил сделать маленький шаг навстречу. И проговорила, глядя ему в глаза:

– Время покажет.

– Время покажет… – эхом отозвался жених и перешел к следующему портрету.

К тому моменту, когда мы вернулись в столовую, там уже никого не было, что неудивительно – под конец устала даже я, знавшая всех родственников наперечет по именам, что уж говорить об Ирвине. Наверняка он запутался уже при перечислении прадедов и прабабок. Убиравшая со стола Милара на вопрос, где все, ответила, что девочки разошлись по спальням, а отец велел передать – он с его величеством и его высочеством ждут нас в кабинете.

– Ну вот, зря вы не согласились подписать договор, когда я предлагала. Теперь будем делать это под чутким контролем, – вновь ведя жениха по коридору, констатировала я.

– И упустил бы шанс увидеть несколько сотен портретов вашей семьи? Ну что вы, как я мог. Кстати, сколько их точно?

– Что-то около пятисот, кажется. Математика никогда меня не привлекала, – пожала я плечами, подходя к кабинету и берясь за ручку. – Ну что, готовы ввязаться в пятилетнюю кабалу?

– С вами, лайди, хоть на эшафот!

– Сплюньте! – нервно посоветовала я. В свете размышлений о заговоре его предложение выглядело отнюдь не шуточным. – При таком раскладе лучше уж в спальню, право слово…

Лайд Аратэр за моей спиной ощутимо скрипнул зубами, но я уже распахивала дверь.

– А вот и новобрачные! – с несвойственным ему энтузиазмом поприветствовал нас отец, из чего я сделала вывод, что поданным в начале ужина шатэ мужчины не ограничились.

– Навастир, не торопи события, – откликнулся столь же благодушно настроенный и, надо сказать, изрядно покрасневший король, удобно расположившийся на диване, – и детей не смущай.

«Дети» переглянулись, и во взгляде Ирвина я почти наяву увидела отражение собственного желания закатить глаза.

– Так не тороплю, – доставая из верхнего ящика стола две стопки бумаг, явно приготовленные загодя, согласился папа. – Сейчас вот подпишут и будут новобрачными, какая уж тут спешка? Держите, дети. – И он подвинул бумаги к противоположному краю стола. Туда, где с самого утра стояли два кресла.

Я готовилась к этому моменту с сознательного возраста. И никогда не была подвержена романтическим мечтаниям о принце. Хотя что о нем мечтать? Вот он сидит на диване рядом с венценосным родственником и выглядит скорее заинтересованным своими ногтями, чем происходящим. Я никогда даже не задумывалась о том, чтобы пойти против воли отца. Так, боги, почему же сейчас все казалось таким неправильным и неправдоподобным и так хотелось сбежать?! Подальше от бумаги, в которой расписана моя жизнь на ближайшие пять лет, от жениха, которому до меня дела нет, и от непонятных планов отца и короля…